Глаза сироты

Я страшную повесть читала в глазах сироты,

где пьяная мать и в наколках отцы.

А детство так манит в небесную высь,

Но ты слышишь с похмелья ленивое «Брысь!»

Лишь лысенький пупс с тобой делит печаль,

И только ему тебя очень здесь жаль.

Окурки в тарелке, в ведерке кондом,

И детство твое назад рвется в роддом.

Нестираный мишка под стулом мечтает,

Что мама твоя его постирает.

«Ага, размечтался. Валяйся, молчи», –

Из облупившейся стены говорят кирпичи.

Ты мишку возьмешь и, обняв, пожалеешь,

От грустного взгляда его обомлеешь.

Ты скажешь: «Мишуль, потерпи хоть немножко.

У нас с тобой, Миша, другая дорожка».

Мать встала, шатаясь, бутылку взяла,

Бычок закурила, самогон налила.

Взглянув на сынишку, позвала кобеля

И стопку с окурком ему подала…

И пьяный угар завладел этим царством.

И слезки твои здесь, малыш, понапрасну.

Их мама не слышит, а мама с ним пьет… –

Малыш! Отвернись, он мамку ведь бьет!

Закрой глазки Мишке и сам отвернись.

За мечтой, как за ветром, своею гонись –

Ты вырастешь взрослым и просто, шутя

От мамки изгонишь в тату кобеля…

А мама не слышит, а мама не ждет,

Что вырастешь ты – и расплата придет.

Я знаю, ты – добрый, но детство твое

Уйдет, не простив ни его, ни ее.

Оно лишь тебе помахало рукой

И спешно укрылось под черной водой.

В глазах поселилась та черна водица –

… И ты… также станешь над всеми глумиться…