Главная страница Содержание номера |
Габриэль
Гарсия Маркес
Лауреат Нобелевской премии по
литературе (1982)
САМАЯ ЛУЧШАЯ
РАБОТА НА СВЕТЕ
Еще каких-то пятьдесят лет
назад школ журналистики вообще не
было. Мы учились этому ремеслу
прямо в репортерской комнате, в
типографии, в ближайшем кафе и на
пятничных ночных "бдениях".
Газета была фабрикой, где
изготовлялись журналисты и
печатались новости, причем без
экивоков. Мы, журналисты, всегда
держались вместе, жили общей жизнью
и были так одержимы своей работой,
что не говорили ни о чем другом.
Работа способствовала образованию
крепких дружеских связей, и для
личной, отдельной, жизни места
почти не оставалось. Обязательных
редакционных летучек никто не
проводил, но каждый день в пять
часов все сотрудники собирались
попить кофе в отделе новостей и
переводили дух после дневной гонки.
Мы просто разговаривали, обсуждали
горячие новости по каждому разделу
газеты и вносили последние штрихи в
материалы завтрашнего выпуска.
Тогда газета делилась на три
больших отдела: новостей, сенсаций
("гвоздевых материалов") и
редакционных статей. Самым
престижным и "закрытым" был
редакционный отдел; репортер
находился в самом низу этой
пирамиды,
Потом появились школы
журналистики, и пошли в наступление
технологии. Выпускники этих школ
плохо знали грамматику и синтаксис,
с трудом разбирались в
Сама профессия, видимо, развивалась
не так быстро, как ее рабочие
инструменты. Журналисты затерялись
в лабиринте технологии, которая с
безумной торопливостью толкала их
в будущее, при полном отсутствии
контроля. Другими словами, газетное
дело оказалось вовлеченным в
ожесточенное соревнование за
техническую модернизацию и
перестало муштровать своих
пехотинцев (репортеров), забыло те
механизмы совместного труда,
которые поддерживали дух
профессии. Отделы новостей
превратились в стерильные
лаборатории, где работают одинокие
волки, оттуда, кажется, легче
установить контакт с внеземными
цивилизациями, чем с душами
читателей. Дегуманизация несется
галопом.
До изобретения телетайпа и
телекса
Сегодня факт и мнение
переплелись: комментарии
присутствуют в новостях,
редакционные материалы напичканы
фактами. Конечный продукт от этого
не становится лучше, и никогда
прежде профессия журналиста не
несла в себе столько опасностей.
Невольные или умышленные ошибки,
злонамеренные манипуляции или
ядовитые искажения превращают
новость в серьезное оружие. Ссылки
на "информированные
источники" и
"правительственных
чиновников", которые пожелали
остаться неизвестными, или
наблюдателей, всезнающих, но никому
неведомых, прикрывают все
нарушения, и они остаются
безнаказанными. Виновник
упорствует в своем праве не
разглашать источник, не задаваясь
вопросом о том, не становится ли он
сам послушным орудием источника,
который через него подает
информацию в выгодной ему форме.
Пусть я рискую показаться
смешным, но, по-моему, еще один
виновник в этой драме - магнитофон.
До его изобретения работа успешно
шла с помощью трех орудий: блокнота,
этических принципов для "защиты
от дурака" и пары ушей, которыми
репортер слушал, что рассказывает
ему источник. Учебника
журналистики и этики для
магнитофона пока еще не изобрели.
Магнитофон слушает и
повторяет, как механический
попугай, - но он не мыслит; он
надежен, но у него нет сердца; и,
наконец, на его
Именно магнитофон несет
полную ответственность за
незаслуженно большое значение,
которое приобрели сейчас интервью.
Вполне понятно, что сама природа
радио и телевидения делает
интервью их главной опорой. Но
сегодня даже печатные средства
массовой информации разделяют
общее заблуждение и полагают, будто
голос истины принадлежит не
журналисту, а его собеседнику.
Возможно, стоит вернуться к
скромному блокнотику, в котором
журналист, слушая собеседника,
делает осмысленные записи, а
магнитофону отвести подобающую
роль бесценного свидетеля. Очень
хотелось бы думать, что нарушения
морали и другие проблемы, которые
умаляют достоинство нынешней
журналистики и мешают ее
правильной работе, не всегда
являются следствием личной
аморальности, но иногда
проистекают из обычного
непрофессионализма.
Беда школ журналистики,
пожалуй, состоит в том, что,
прививая некоторые полезные навыки
ремесла, они недостаточно
разъясняют суть профессии. Всякое
обучение в школах журналистики
должно основываться на трех
основных принципах. Первый и
главный: способности и талант -
необходимое условие; второй:
понимание, что "журналистское
расследование" вовсе не особый
жанр, любая журналистика -
расследование по определению; и
третий: этика - не просто
второстепенное условие владения
ремеслом, но его неотъемлемая
часть, этика и ремесло - такие же
нераздельные вещи, как жужжание и
муха.
В любом случае, конечной целью
всякой школы журналистики должно
стать возвращение к обучению
основным профессиональным навыкам
и восстановление журналистики в ее
изначальной функции общественного
служения, в возрождении тех жарких
неформальных семинаров, что каждый
день в пять часов проходили за
чашкой кофе в редакциях газет
прежнего времени.