Главная страница

Неволя

НЕВОЛЯ

<Оглавление номера>>

Александр Сухаренко

Управа на «законников»

Несмотря на переориентацию правоохранителей на борьбу с терроризмом и экстремизмом, проблема организованной преступности отнюдь не утратила своей актуальности. Не случайно разработчики нового варианта Стратегии национальной безопасности РФ, утвержденной Указом Президента РФ от 31.12.2015 № 683 [ См.: «Российская газета» от 31.12.2015. ], внесли ее в перечень основных угроз общественной безопасности. Аналогичные положения содержатся и в других стратегических документах: Концепции общественной безопасности в Российской Федерации (2013 г.), Концепции внешней политики Российской Федерации (2016 г.) и др.

Однако статистический анализ демонстрирует неуклонное снижение выявляемости организованной преступности. По данным ГИАЦ МВД России, за последние 9 лет (2008–2016 годы) число регистрируемых преступлений, совершенных участниками организованных преступных формирований (ОПФ), сократилось почти в 6 раз (с 30,7 тыс. до 5,2 тыс.). Вследствие этого удельный вес таких преступлений в общей структуре преступности снизился с 0,9% до 0,2%. Как оказалось, основная часть таких преступлений приходится на Центральный, Приволжский, Северо-Кавказский и Сибирский федеральные округа (ФО). В свою очередь количество преступлений по ст. 210 Уголовного кодекса РФ (Организация преступного сообщества) сократилось в 5,6 раза (с 325 до 58) [ Форма 1-ОП ГИАЦ МВД России за 2008–2016 гг. ]. Не изменилась ситуация и в текущем году.

Низкая результативность борьбы с оргпреступностью объясняется не только упразднением профильных подразделений МВД России, либерализацией уголовного законодательства, перманентным реформированием полиции, повышением нагрузки на ее сотрудников, но и их слабой осведомленностью о планируемых и совершаемых преступлениях. Последнее обстоятельство обусловлено незаинтересованностью граждан в сотрудничестве со спецслужбами по причине недоверия к ним и отсутствия гарантий собственной безопасности. Как показал февральский соцопрос ВЦИОМ, 49% потерпевших не обращались в полицию, посчитав ее неспособной помочь [ Пресс-выпуск ВЦИОМ №3313 от 22.02.2017 ]. Нельзя не учитывать и высокую коррумпированность правоохранительных органов. Так, в июле 2016 года было возбуждено уголовное дело в отношении первого замначальника Главного следственного управления СК России по Москве Д. Никандрова, начальника УСБ СК М. Максименко и его заместителя А. Ламонова. Все они обвиняются в получении особо крупной взятки от представителей преступного сообщества. Как считает следствие, речь идет о сумме в 1 млн долларов за переквалификацию обвинения со статьи вымогательство на более мягкую и последующее освобождение криминального авторитета А. Кочуйкова, одного из участников перестрелки у ресторана на Рочдельской улице в конце 2015 года, в ходе которого были убиты два человека, а еще восемь ранены [ Машкин С. Компромат из самовара // Коммерсант. 07.10.2016. ].

Спектр преступной деятельности участников ОПФ довольно широк: от заказных убийств и похищений бизнесменов до незаконного оборота наркотиков и экономических преступлений. Среди последних преобладают мошенничества, контрабанда стратегических товаров и ресурсов, фиктивные банкротства и рейдерские захваты предприятий, изготовление контрафактной (фальсифицированной) продукции, незаконная игорная деятельность, отмывание денег и их обналичивание. Наибольшее криминальное давление испытывают финансово-кредитная система, природоресурсные отрасли (рыба, лес, драгметаллы и камни, углеводороды) и потребительский рынок.

Не меньшую озабоченность вызывает деятельность идеологов криминальной среды, именуемых «ворами в законе», которых насчитывается 217. Большая часть из них по национальности грузины и абхазы. Основными их функциями являются контроль над некоторыми криминальными сферами, урегулирование конфликтов, формирование и контроль за использованием средств преступных касс («общака»), поддержание контактов с иностранными преступными организациями (в Италии, Испании, Греции, ОАЭ, ФРГ и т.д.).

Для борьбы с этой категорией преступников был принят Федеральный закон от 03.11.2009 № 245-ФЗ [ См.: «Российская газета» от 06.11.2009. ], дополнивший ст. 210 УК РФ частью 4. В соответствии с ней лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии, наказывается на срок от 15 до 20 лет или пожизненным лишением свободы. Указанная поправка была принята после ознакомления с грузинским опытом (Законом от 20.12.2005 № 2354-вс «Об организованной преступности и рэкете»).

Согласно ст. 3 Закона № 2354-вс, «вор в законе» – член воровского мира, который в соответствии со специальными правилами в любой форме управляет и/или организует воровской мир или определенную группу лиц. «Воровской мир» – любое объединение лиц, действующих в соответствии с установленными/признанными ими специальными правилами и чьей целью является извлечение выгоды для своих членов или для других лиц путем устрашения, угрозы, принуждения, условиями молчания, путем воровского разбора, вовлечения в преступные действия несовершеннолетних, совершения преступления или подстрекательства к его совершению. Членом воровского мира считается любое лицо, которое признает воровской мир и активно содействует осуществлению его целей.

Корреспондирующие поправки были внесены в Уголовный кодекс Грузии. Согласно ст. 223.1 УК участие в воровском мире наказуемо лишением свободы сроком от 5 до 8 лет со штрафом или без такового. Принадлежность к «ворам в законе» наказывается сроком от 7 до 10 лет со штрафом или без [ См.: Трунцевский Ю., Сухаренко А. Правовое регулирование борьбы с «ворами в законе» в странах СНГ // Международное публичное и частное право. 2016. № 2 (89). С. 43–47. ]. По данным Генпрокуратуры, с 2012 года по март 2017 года к уголовной ответственности по ст. 223.1 УК были привлечены 146 лиц [ Справка Генеральной прокуратуры Грузии от 11.04.2017 ]. Справедливость грузинского подхода в июле 2014 года подтвердил Европейский суд по правам человека [ Сухаренко А. Разборки в ЕСПЧ // Газета «эж-Юрист». 25.09.2014. ].

Однако у российских следователей возникли проблемы с применением ч. 4 ст. 210 УК РФ. Лишь в апреле 2017 года Алтайский краевой суд приговорил к 17 годам колонии строго режима грузинского «вора в законе» Мамуку Чкадуа (Мамука Галльский), признав его виновным в организации преступного сообщества и вымогательстве. Созданное в 2012 году преступное формирование, которым он руководил из Москвы, состояло из двух структурных подразделений: первое собирало дань (до тысячи рублей в месяц) с предпринимателей, занимающихся грузопассажирскими перевозками (37 потерпевших), второе обеспечивало физическую защиту и разбиралось с конкурирующими группировками. Костяк преступного сообщества составляли полтора десятка человек, еще шестеро привлекались на разовые работы. Раз в две недели подельники привозили Чкадуа деньги (несколько сотен тысяч рублей), собранные с подконтрольных алтайских фирм [ genproc.gov.ru ].

Между тем ситуация в скором времени может измениться. Так, в прошлом году Следственное управление ФСБ России возбудило уголовное дело по ч. 4 ст. 210 УК РФ в отношении З. Калашова (Шакро Молодой), члены преступного сообщества которого обвиняются в вымогательстве 8 млн руб. у владелицы московского ресторана. Став лидером преступного мира России после гибели «вора в законе» А. Усояна (Дед Хасан), Калашов координировал действия других криминальных авторитетов и рядовых участников преступного сообщества федерального значения, создавал устойчивые связи между самостоятельно действующими организованными группами, разрабатывал для них преступные планы, распределял между ними сферы влияния и полученные доходы [ См.: Машкин С. Вождь в законе // Коммерсант. 13.10.2016. ].

А в январе 2017 года было утверждено обвинительное заключение по уголовному делу экстрадированного из ОАЭ О. Шаманина, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 210, ч. 1 ст. 209, «а» ч. 3 ст. 163 УК РФ и ряда других. Согласно материалам дела, в 2012 году 55-летний О. Шаманин, позиционирующий себя «вором в законе» и признаваемый в этом статусе своим окружением, в целях установления криминального контроля в сфере малого и среднего бизнеса для последующего получения преступных доходов создал и до ноября 2014 года возглавлял преступное сообщество. Действующие в его составе Купреишвили, Варников, Аникеев, Богданов находили лиц, занимавшихся предпринимательством (в сфере торговли, общепита и бытового обслуживания) в Архангельске и Северодвинске, предъявляли им требования о ежемесячной выплате (от 10 тыс. до нескольких миллионов руб.) за так называемую «крышу», а в случае отказа – уничтожали либо повреждали их имущество. С целью оказания давления на «непокорных» предпринимателей, они провоцировали конфликты с посетителями принадлежащих им заведений и избивали их, создавая тем самым неблагоприятные условия для ведения бизнеса. В общей сложности было установлено 83 эпизода их преступной деятельности.

Для придания видимости законного происхождения получаемых в результате вымогательства средств с потерпевшими заключались фиктивные договоры на оказание охранных услуг с возглавляемыми и контролируемыми Андреевым, Иванченко и Яковлевым юридическими лицами. Кроме того, А. Шумов, занимавший должность начальника отдела угрозыска ОМВД России по Северодвинску, сообщал преступникам о проводимых оперативно-разыскных мероприятиях, укрыл 6 преступлений, совершенных ими, а также получил взятку в сумме 100 тыс. руб. от предпринимателя за ограждение его от посягательств членов сообщества. В отдельное производство выделены уголовные дела в отношении двух участковых уполномоченных полиции, которые выносили отказные материалы по заявлениям на преступников.

Всего по уголовному делу проходит 29 обвиняемых, более 70 человек признаны потерпевшими. В целях возмещения причиненного ущерба (более 50 млн руб.) был наложен арест на имущество членов преступного сообщества, в том числе 42 млн руб., принадлежавших Шаманину. Уголовное дело, насчитывающее 329 томов, рассматривается в Архангельском областном суде [ Уголовное дело северодвинской банды «Шаманинские» передано в суд // Архангельские известия. 20.01.2017. ]. Устоит ли квалификация действий О. Шаманина в суде, неизвестно.

По нашему мнению, основная причина невостребованности ч. 4. ст. 210 УК РФ на практике заключается в том, что информация о принадлежности лица к категории «воров в законе» содержится лишь в материалах оперативно-разыскной деятельности. Доказательное значение таких документов (справок, меморандумов) по-прежнему невелико. Суды воспринимают их лишь в совокупности с другими доказательствами, собранными по уголовному делу.

Сами же «воры в законе» хоть и обязаны подтверждать свой статус (в частности, при проведении с ними оперативных действий), но предпочитают либо вообще отказаться от дачи показаний, либо не подписывать никакие процессуальные документы.

В следственной практике сформировались различные варианты толкования понятия «высшее положение в преступной иерархии». Представляется, что понятием «иерархия» в его уголовно-правовом значении охватывается принцип управления преступным формированием, основанный на соподчиненности его участников. Соответственно, лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии – это лицо, занимающее лидирующие позиции в криминальной среде, являющееся организатором (руководителем) преступного формирования, имеющего многоуровневую структуру, и осуществляющее руководство таким объединением по принципу соподчиненности.

Что касается ступеней преступной иерархии, то на самом верху находятся наиболее авторитетные члены преступной среды, доказавшие верность криминальным обычаям (традициям) и выполняющие широкие организационно-идеологические функции. Известны случаи привлечения таких лиц для урегулирования различных конфликтов и коммерческих споров.

Ступень ниже занимают «положенцы» и «смотрящие». В качестве таковых следует рассматривать лиц, исполняющих в полном объеме функции «вора в законе» на конкретной территории, поддерживающих криминальную субкультуру, организующих «сходки» лидеров, участников преступного сообщества на соответствующей территории и направляющих его деятельность, а также исполняющих функции по сбору денежных средств в «общак». Такие функции могут осуществляться в СИЗО или колониях, где указанные лица уполномочены контролировать жизнедеятельность спецконтингента, разрешать разногласия с администрацией от его имени и т.п.

Впрочем, нельзя отождествлять лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии, исключительно с представителями российского воровского движения. Соответствующие организационные и руководящие функции могут осуществляться лидером отдельно взятого преступного сообщества. В случае доказанности фактов использования им своего влияния и привилегированного положения не только на участников сообщества, но и на членов иных преступных формирований, например, на определенной территории или в сфере преступной деятельности, такие лица также могут признаваться лицами, занимающими высшее положение в преступной иерархии.

Другими словами, в каждом конкретном случае необходимо выяснять, в чем именно выразились действия такого лица по созданию/руководству преступным сообществом (преступной организацией) либо по координации преступных действий, созданию устойчивых связей между самостоятельно действующими организованными группами либо по разделу сфер влияния и преступных доходов, а также другие обстоятельства, свидетельствующие о его авторитете и лидерстве в криминальной среде. Об этом говорится и в Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 10.06.2010 № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» [ См.: «Российская газета» от 17.06.2010. ].

Подводя итог, можно констатировать, что правоохранительные органы по-прежнему борются с преступными формированиями общеуголовной направленности, в то время как экономические и коррупционные ОПФ остаются вне их досягаемости. Поэтому официальная статистика отражает вовсе не фактический уровень организованной преступности в стране, а лишь результаты правоохранительной деятельности. Учитывая повышенную общественную опасность данного социального явления, представляется необходимым скорректировать уголовное законодательство для облегчения правоприменительной деятельности, а также сконцентрировать имеющиеся силы и средства для разобщения существующих ОПФ с коррупционными и международными связями. Последнее обстоятельство наиболее важно, так как зарубежные инвесторы, в которых заинтересована отечественная экономика, весьма чутко реагируют на изменение криминальной обстановки в стране.

<Содержание номераОглавление номера>>
Главная страницу