Журнал "Досье на цензуру" |
|
| ||
Приговор Московского городского суда от 14.08.2001 года(с юридическими комментариями)
Дело 3/2001
П Р И Г О В О Р
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
14 августа 2001 года Московский городской суд в составе председательствующего судьи Комаровой М А., народных заседателей Акимовой Н.В., Майоровой А.И., при секретарях Цветковой Н.В., Игнатовой М.Ю., с участием прокурора Титова А.В., адвокатов Гервиса Ю.П., Яблокова А.Ю., Костроминой К.Л., рассмотрев в закрытом судебном заседании уголовное дело по обвинению:
комментарий
МОИСЕЕВА Валентина Ивановича, 10 марта 1946 года рождения, уроженца г. Ленинграда, русского, гражданина РФ, с высшим образованием, женатого, заместителя директора 1 Департамента Азии МИД РФ, проживающего по адресу: Москва, ул. Исаковского, дом 12, корпус 1, кв..., несудимого,
комментарий
- в совершении преступления, предусмотренного ст. 275 УК РФ,
комментарий
У С Т А Н О В И Л:
Моисеев, являясь гражданином СССР, а затем РФ, совершил государственную измену в форме шпионажа в ущерб внешней безопасности государства.
комментарий
Преступление совершено при следующих обстоятельствах:
Моисеев В.И., находясь с 1992 по январь 1994 года в долгосрочной командировке по линии МИД РФ в г.Сеуле Республики Корея в качестве первого секретаря посольства, был привлечен к негласному сотрудничеству разведкой Республики Корея - Агентством по планированию национальной безопасности (АПНБ), дал согласие на негласное сотрудничество и был включен в действующий агентурный аппарат АПНБ. С учетом его должностного положения ему было дано задание по сбору интересующих АПНБ сведений и служебных документов, касающихся российско-северокорейских отношений, визитов в Пхеньян официальных лиц Российской Федерации, политического, международного и военного обмена между Россией и КНДР, а также информации о КНДР, в частности получение докладов, подготовленных посольством России в КНДР и МИД России, и иных официальных данных, отслеживанию ситуации в северокорейском посольстве в Москве и фиксированию действий его сотрудников, созданию условий по определению деятельности КНДР в России, включая личные контакты с сотрудниками посольства КНДР в России, определению деятельности обществ дружбы КНДР.
комментарий
После возвращения в Москву с начала 1994 года по 3 июля 1998 года, последовательно занимая должности начальника отдела Корея, а затем заместителя директора 1 Департамента Азии МИД России, Моисеев В.И. во исполнение полученного задания систематически занимался сбором, хранением и передачей южнокорейской разведке, в том числе и через ее кадрового сотрудника Ч.С.У., действовавшего под прикрытием официального представителя посольства Республики Корея в г. Москве, интересующих разведку сведений и документов. Сбор шпионской информации осуществлял путем непосредственного ознакомления со служебными документами, их ксерокопирования" а также восприятия устных сведений, становившихся ему известными в результате участия в различных протокольных мероприятиях, совещаниях, конференциях и семинарах. Изготовленные по заданию АПНБ ксерокопии служебных документов, содержащих сведения секретного характера, составляющие государственную тайну, Моисеев до момента передачи хранил в своем служебном кабинете в МИД РФ.
комментарий
Для передачи собранной информации и поддержания шпионской связи с АПНБ на территории Российской Федерации использовал отработанные этой спецслужбой условия по выбору ею мест встреч с сотрудником АПНБ, интервала между встречами, легендирования встреч как официальных контактов с представителем посольства Республики Корея в Москве. Выполняя условия АПНБ, Моисеев В.И. с начала 1994 и по 3 июля 1998 года провел с сотрудником вышеназванной спецслужбы Ч.С.У. не менее 80 конспиративных встреч и передал южнокорейской разведке собранные по ее заданию:
комментарий
- секретные, составляющие государственную тайну сведения о позиции и подходе России к дружественным отношениям, дружбе и сотрудничеству с КНДР, изложенные в двух проектах договора об основах дружественных отношений между двумя государствами: в сентябре 1995 года;
- сведения, содержащиеся в проекте договора об основах дружественных отношений между РФ и КНДР, в сентябре 1996 года - сведения, содержащиеся в проекте договора о дружбе и сотрудничестве между КНДР и РФ (вх. номер 5408/1 да от ЗО сентября 1996 года);
- осенью 1997 года секретные, составляющие государственную тайну в области военного сотрудничества и содержащиеся в стабильной справке Отдела Кореи 1 ДА МИД РФ о военном сотрудничестве между Россией и КНДР в части, касающейся выполнения соглашений между РФ и КНДР по МИГ-29 и завершению функционирования в КНДР российского комплекс радиотехнической разведки "Рамона", копии с которых изготовил лично путем ксерокопирования и до передачи хранил в своем служебном кабинете МИД РФ,
комментарий
- секретные сведения, составляющие государственную тайну в области военного сотрудничества:
в ноябре 1994 года - содержащиеся в письме на имя посла РФ в КНД от 19 сентября 1994 года относительно выполнения межправительственного соглашения,
в августе 1994 года - о российском предложении начать закрытые переговоры в области военного сотрудничества,
в мае 1985 года - о позиции Министерства Обороны РФ в отношении действующего межгосударственного договора между Россией и КНДР,
18 марта 1996 года - сведения в области политически значимых международных отношений между Россией и КНДР, содержащиеся в двух материалах от 14 марта 1996 года в отношении гражданина Ч.М.Г.,
20 июня 1996 года - о прекращении действия российско-северокорейского соглашения в области военной разведки, содержащиеся в постановлении, поступившим в МИД РФ из посольства РФ в КНДР 11 июня 1996 года, а также иные, не содержащие государственную тайну сведения, передав копии документов служебного характера:
в 1994 году: копии документов о переговорах заместителей министров иностранных дел России и КНДР, материалов о перспективах российско-северокорейских лесозаготовок, списка дипломатов северокорейского посольства, доклада о некоторых событиях во внутриполитической жизни КНДР и доклада Посольства РФ в Пхеньяне о возрастании уровня преступности и об участившихся случаях нарушения общественного порядка в КНДР,
в 1995 году: копии "Соглашения между правительством РФ и правительством КНДР о сотрудничестве в заготовке, комплексной переработке древесины и восстановлении лесов на территории Российской Федерации", доклада посольства РФ в Пхеньяне о политической ситуации в КНДР в 1994 году, законов КНДР о свободной экономической зоне в районе Раджина, доклада о положении в КНДР после смерти Ким Ир Сена, списка дипломатов северокорейского посольства в Москве, доклада Посольства Японии в России об изучении экономического потенциала Сибири, списка российских граждан, работающих в КНДР,
в 1996 году: копии справочника руководящих работников КНДР за 1995 год, справка МВЭС России об экономическом сотрудничестве с КНДР в 1995 году, проекта совместного коммюнике по результатам визита в Пхеньян делегации Государственной Думы и списка делегации, документов МВЭС России, положенных в основу доклада отдела Кореи для руководства МИД РФ,
в 1997 году: копии справочника руководящих работников КНДР за 1996 год, подготовленной отделом КНДР и Республикой Корея стабильной справки об экономическом сотрудничестве между Россией и КНДР, контракта российского "Концерна Индустрия" с внешнеэкономическим комитетом КНДР об аренде свободной торгово-экономической зоны Раджин-Сонбон,
в 1998 году: копии справочника руководящих работников КНДР за 1997 год, стабильной справки о политической ситуации в КНДР, справки Хабаровского представительства МИД РФ о положении корейцев на Дальнем Востоке, справки посольства Российской Федерации в КНДР о положении в КНДР" документа, содержащего информацию о составе сопровождающих вице-премьера Правительства РФ Сысуева О.Н. о его предстоящем визите в Республику Корея, а также программу его пребывания в Сеуле.
комментарий
Помимо этого в период с 5 января 1994 по 5 ноября 1996 года Моисеев устно передал южнокорейской разведке не менее 35-ти не содержащих государственную тайну сведений по различным аспектам отношений между государствами.
комментарий
Получив в 1997 году от Ч.С.У. шпионское задание по сбору информации в виде списка интересующих АПНБ документов, Моисеев изготовил и тогда же передал южнокорейской разведке согласно списку копии находящихся в его распоряжении служебных документов в виде протоколов и соглашений о сотрудничестве между Россией и КНДР в различных областях:
"Протокола экономического сотрудничества между Северной Кореей и Российским Дальним Востоком", "Протокола об учреждении совместного торгово-экономического комитета между Северной Кореей и Хабаровским краем", "Протокола в области угледобычи между Иркутской областью и Северной Кореей", "Соглашения о внешнеполитическом и торговом сотрудничестве", "Протокола об экономическом сотрудничестве между Северной Кореей и Хабаровским Краем", "Плана обменов между Министерствами иностранных дел на 1985-1986 годы", "Консульского соглашения", "Плана сотрудничества между министерствами иностранных дел на 1987-1988 годы", "Плана обменов между министерствами иностранных дел на 1989-1990 годы", "Протокола об установлении регулярного воздушного сообщения между Пхеньяном и Москвой", "Соглашения об охране перелетных птиц", "Плана культурного и научного обмена на 1988-1990 годы", "Плана научного и культурного обмена на 1991-1993 годы", "Соглашение о сотрудничестве в области рыболовства, "Соглашения о порядке установления прямых производственных и научно-технических связей между предприятиями и организациями", "Соглашения в области. рыболовства", "Соглашения о торговом и экономическом сотрудничестве на 1991 год", "Соглашения о поездках граждан", "Соглашения о сотрудничестве между Центрпотребсоюзом КНДР и Союзом потребительской кооперации СССР", "Соглашения о научном сотрудничестве между Академиями наук КНДР и СССР".
комментарий
Подсудимый Моисеев виновным себя не признал и по существу предъявленного обвинения показал суду, что по роду службы и научной деятельности был знаком с работником посольства Республики Корея Ч.С.У, с которым поддерживал дружеские отношения, неоднократно посещал с ним различные московские рестораны, приглашал к себе домой. О принадлежности Ч.С.У. к южнокорейским спецслужбам не знал и не догадывался. Находясь в служебной командировке по линии МИД РФ в Сеуле в период с 1992 по 1994 год, ни в какие контакты с южнокорейским спецслужбами не вступал. Согласия на вербовку и шпионскую деятельность в пользу АПНБ не давал, а поэтому не может нести ответственность за действия сотрудников АПНБ по изготовлению каких-либо материалов в отношении агентов Московской резидентуры, каковым он не являлся. Сбором, хранением и передачей южнокорейской разведке сведений не занимался, а те сведения, которые он передавал Ч.С.У. носили чисто научный характер и не составляли государственной тайны. 3 июля 1998 года был задержан в своей квартире после ухода от него Ч.С.У., которому он в тот день по просьбе последнего передал свой научный доклад "Политика России на Корейском полуострове" и фотографии с изображением северокорейцев и ответственных работников МИД РФ. Все встречи и беседы с представителем посольства РК в Москве входили его служебные обязанности, а переданные Ч.С.У. ксерокопии документов в виде протоколов и соглашений о сотрудничестве между Россией и КНДР не являются служебными и носят научно-ретроспективный характер.
На первоначальном этапе следствия, будучи допрошенным в отсутствие адвоката, он оговорил себя в результате психологического воздействия и угроз со стороны сотрудников Следственного управления ФСБ РФ.
комментарий
Вина Моисеева В.И. в инкриминируемом преступлении подтверждается следующими собранными по делу доказательствами:
3 июля 1998 года по подозрению в совершении государственной измены в своей квартире был задержан Моисеев В.И. сразу же после ухода от него сотрудника АПНБ Ч.С.У., действовавшего в Москве с позиций официального представителя посольства Республики Корея - том 1, л.д.З.
комментарий
Будучи доставленным в Следственное Управление ФСБ Моисеев подробно рассказал о состоявшихся с Ч.С.У. встречах и передаче последнему по его просьбе сведений, касающихся российско-северокорейских отношений.
На неоднократных допросах Моисеев подтвердил, что с Ч.С.У, познакомился до отъезда в служебную командировку в Сеул, по инициативе последнего встречался с ним в Сеуле, после возвращения из командировки - в Москве с периодичностью примерно 3-4 раза в месяц исключительно в кафе и ресторанах, зачастую у него (Моисеева) дома. Поддерживая устойчивые неслужебные контакты с Ч.С.У., нарушал взятое на себя обязательство о неразглашении сведений, составляющих государственную и служебную тайну, которые ему станут известны по службе, своему руководству о каждом конкретном контакте с Ч.С.У. не доклады- вал, сообщал и передавал ему служебные документы и сведения на начальном этапе, предполагая, а затем с 1996 года точно зная, что он является официальным представителем АПНБ и за передачу интересующих Ч.С.У. служебных документов и сведений регулярно получал от него де- нежное вознаграждение примерно 1 раз в месяц в размере 500 долларов США, в феврале 1985 или 1986 года Ч.С.У. выплатил ему 2000 долларов США, а в апреле 1998 года - 1000 долларов США, передавая деньги в конвертах. Подтвердил, что передал Ч.С.У копии проектов договоров между РФ и КНДР, копию стабильной справки о военном положении, информировал Ч.С.У. о намерении северокорейцев приобрести российское изделие в области вооружения, освещал вопрос в отношении гражданина Ч.М.Г. и приемнике Ким Ир Сене, а также то, что точно зная о том, что Ч.С.У. является кадровым сотрудником южнокорейской разведки
АПНБ и представляет интересы этой службы, выполнял по его просьбе по передаче интересующих его копий служебных документов, четко представляя себе, что иным способом получить передаваемые им документы Ч.С.У. не мог, так как официального обмена подобными документами между посольствами Республики Корея и МИД РФ не существовало. На допросах Моисеев подтвердил, что передал и сообщил Ч.С.У. большую часть других сведений служебного характера и назвал эти сведения - том 2 л.д. 1-46.
комментарий
Показания подсудимого Моисеева на следствии в полном объеме согласуются с вещественными доказательствами и другими фактическими данными, содержащимися как в устных, так и письменных источниках доказательств.
комментарий
Свидетель К.Г.Б. показал на следствии, что практически все документы, подготовлен ные МИД РФ и содержащие оценки политической или экономической ситуации в той или иной стране, а также развития двусторонних отношений в различных областях сотрудничества РФ с другими государствами имеют конфиденциальный характер и не подлежат огласке и передаче другому государству - том 3 л.д. 52-54, том 12 л.д. 88-89.
комментарий
12 сентября 1990 года в связи с оформлением на работу в Министерство Иностранных Дел Моисевым было подписано обязательство установленного образца, предусматривающее недопустимость разглашения сведений, составляющих государственную и служебную тайну, которые будут доверены или станут ему известными по службе - том 1 л.д. 70.
комментарий
Свидетели М.А.И., И.А.Т. на следствии, а Т.Г.Д. в суде подтвердили, что Моисеев В.И., согласно должностному положению, имел доступ ко всем служебным документам и владел информацией по всем сведениям, которые интересовали южнокорейскую сторону; пояснили, что в кругу корееведов все знали о причастности Ч.С.У. к южнокорейским спецслужбам АПНБ, о чем должен был знать и Моисеев. - том 3 л.д. 47-5 10-14, 22-2В, 40-46.
комментарий
Свидетели И.А.Т. и Т.Г.Д. на следствии показали, что наблюдали хорошую осведомленность южнокорейцев в тех вопросах, в которых южнокорейская сторона осведомлена быть не должна.
комментарий
В суде не удалось проверить показания свидетеля И.А.Т., которые были оглашены и к которым у Моисеева и защиты было много вопросов (т.3, л.д.10-15). В суде не допрашивались свидетели Е.Л.Е. и Д.В.И., которые на следствии показали, что практически все российские дипломаты контактировали с Ч.С.У., как в служебной, так и в приватной обстановке (т.3, л.д.34-38, т.3, л.д.56-59).
комментарий
Показания приведенных свидетелей объективно подтверждаются:
комментарий
- справкой ДПУ ФСБ РФ от 7 июля 1998 года о том, что Ч.С.У., являлся кадровым сотрудником АПНБ Республики Корея, в период с 1989 1992 год работал в Москве, не афишируя своей принадлежности к спецслужбе - том 1 л.д.79-80,
комментарий
- справкой ДПУ ФСБ РФ от 3 июля 1998 года о том, что Ч.С.У., как советник посольства Республики Корея в Москве прибыл на работу Москву в августе 1994 года повторно и 15 сентября 1994 года был официально представлен как сотрудник резидентуры АПНБ - том 1 л.д.68, том 9 л.д. 170-174.
комментарий
Показания свидетелей в той части, что Моисеев должен был знать принадлежности Ч.С.У к АПНБ соответствуют первоначальным показания Моисеева на следствии. В частности Моисеев показывал, что уже осенью 1992 года во время пребывания в Сеуле стал подозревать Ч.С.У. в принадлежности к южнокорейским спецслужбам, а с 1996 года уже точно знал об этом - том 2 л.д. 11-15.
комментарий
В 1996 году в ходе контрразведывательной работы по посольству Республики Корея в Москве получены данные о том, что резидентура спецслужб Южной Кореи регулярно получает конфиденциальную информацию политического характера по корейской проблематике, к которой имеет доступ заведующий Отделом Кореи 1 ДА МИД РФ Моисеев, поддерживающий неслужебные отношения с Ч.С.У. за регулярное денежное вознаграждение - том 1 л.д.73-74.
комментарий
Полученная информация явилась основанием для проведения в отношении Моисеева оперативно-розыскных мероприятий.
Из сообщений СВР РФ и ГРУ ГШ ВС РФ усматривается, что Моисеев время нахождения в служебной командировке в Сеуле с июня 1992 февраль 1994 года поддерживал контакты с установленными сотрудника местных спецслужб, допускал разговоры на служебные темы в незащищенных помещениях и на встречах с представителями местных деловых кругов. - том 1 л.д.77-78, том 9 л.д. 165.
комментарий
В письме УКРО ДКР ФСБ РФ от 9 июля 1998 года отмечено, что Моисеев во время указанной командировки поддерживал несанкционированные контакты с рядом сотрудников АПНБ, проводил встречи в городе и на квартире сотрудника АПНБ. Расходы на угощение в ходе этих встреч оплачивались южнокорейцами, что в феврале 1987 года в УКРО из СВР России поступили выписка из Проекта приказа по организации работы резидентуры АПНБ в Москве на 1997 год и выписка из личного агентурного дела Моисеева, в которых зафиксированы его установочные данные, направления работы с ним резидентуры АПНБ в Москве, сведения о предоставленной им иностранной разведке информации, а также указано, что он включен в действующий агентурный аппарат АПНБ - том 1 л.д.73-74.
комментарий
Из протокола осмотра Проекта приказа по организации работы резидентуры АПНБ в Москве на 1997 год усматривается, что Моисеев на начальном этапе вербовочной разработки работал в Республике Корея, а после возвращения из загранкомандировки был назначен на должность заведующего Отделом Кореи МИД РФ - том 5 л.д.79-81, 100.
комментарий
Согласно справки о трудовой деятельности Моисеева в период с июня 1992 по февраль 1994 г. Моисеев находился в служебной командировке в Сеуле и после ее окончания при возвращении в Москву был назначен на должность заведующего отделом 1 ДА МИД РФ. - том 1 л.д. б6.
Допрошенный в качестве свидетеля сотрудник ФСБ РФ М. показал, что в январе 1996 года с санкции руководства им был установлен служебный контакт с начальником Отдела Кореи 1 ДА МИД РФ Моисеевым В.И, который в ходе беседы сообщил о своих контактах среди дипломатов, работающих в посольстве КНДР и Республики Корея в Москве, в том числе с Ч.С.У. В ходе этой встречи он уведомил Моисеева о том, что Ч.С.У. является официальным представителем АПНБ Республики Корея в Москве и в этом качестве представлен ФСБ России. Во время одной из повторных встреч Моисеев сообщил ему, что о ведомственной принадлежности Ч.С.У. к южнокорейским спецслужбам ему давно известно от самих корейцев по определенному ряду признаков.
комментарий
На допросе с участием адвоката Моисеев не отрицал данного обстоятельства. - том 2 л.д.60-б1.
В Проекте приказа по организации работы резидентуры АПНБ в Москве на 1997 год отражено, что южнокорейской разведкой через Моисеева своевременно добыты документы и материалы, касающиеся российско-северокорейских отношений, отслеживалась ситуация в северокорейском посольстве в Москве, фиксировались действия сотрудников северокорейского диппредставительства, получались сведения о результатах визитов в Пхеньян высокопоставленных российских лиц В Проекте приказа говорится о том, что Моисеев вплоть до 1995 года предоставлял сотруднику резидентуры практически все запрашиваемые им документы и информацию, имевшиеся в распоряжении Отдела Кореи МИД РФ и продолжал в дальнейшем предоставлять документы, подготовленные российским посольством в Северной Корее и МИД РФ - том 5 л.д.79-81, 99-102.
комментарий
При таких обстоятельствах нельзя признать обоснованными доводы защиты о том, что содержащиеся в названном Проекте приказа и личном агентурном деле сведения о Моисееве как источнике переданной им иностранной разведке информации, не соответствуют действительности.
комментарий
Правильность сведений, изложенных в Проекте приказа по организации работы резидентуры АПНБ в Москве на 1997 год в отношении Моисеева В.И., а не какого-либо другого лица, подтверждается как показаниями свидетеля М., так и заключениями экспертиз по определению степени секретности переданных Моисеевым сведений о том, что сведения о прекращении действия российско-северокорейского соглашения" содержавшиеся в постановлении, поступившем в МИД России из Посольства РФ в КНДР 11 июня 1996 года, а также изложенные в двух проектах договоров между Россией и КНДР, в стабильной справке Отдела Кореи 1 ДА МИД РФ по 1997 году, в письме на имя посла РФ в КНДР от 19 сентября 1994 года, в двух материалах от 14 марта 1996 года в отношении гражданина
Ч.М.Г., сведения о российском предложении начать закрытые переговоры в области военного сотрудничества, о позиции Министерства Обороны в отношении межгосударственного договора РФ и КНДР, составляют государственную тайну - том 5 л.д.181-186, 113-154, том 11 л.д.74- 84-88, том 13 л.д.159-170, 181-196.
комментарий
Суд соглашается с заключениями экспертов, поскольку они проведены компетентными лицами, с соблюдением уголовно-процессуальных норм, научно аргументированы. Согласно экспертным заключениям вышеназванные сведения раскрывают содержание российской международной политики, соглашений по взаимодействию с иностранными государствами в области военного сотрудничества и военной разведки, а также содержал политически значимой информации.
Доводы подсудимого и его адвокатов о некомпетентности экспертов нельзя признать обоснованными, поскольку экспертные исследования проводились комиссионно, с включением в состав экспертной комиссии экспертов по ходатайству Моисеева и защиты, по их же ходатайству в ходе судебного разбирательства участвовали эксперты, проводившие в составе комиссии экспертизу на предварительном следствии и которыми в суде были даны письменные заключения и разъяснения в порядке ст. 289 УПК РСфСР.
комментарий
Данные в ходе предварительного следствия показания Моисеева том, что "практически всегда инициатива о встречах исходила Ч.С.У"., который звонил по телефону и назначал место и время встречи (том 2 л.д.13) соответствует сообщению УКРО ДКР ФСБ России от 21 густа 1998 года о методах работы в Москве южнокорейской разведки АПНБ по выполнению разведывательных задач, в котором отмечается, что с начала открытия в Москве представительства южнокорейской разведки практиковали упрощенный вариант контактов со своими источниками информации из числа российских граждан, при котором сотрудник резидентуры АПНБ связывался с интересующим его лицом по рабочему или домашнему телефону и предлагал ему встречи в удобное для источника время как правило в ресторанах Москвы, либо на квартире последнего - том дела - л.д. 176-177.
Показания Моисеева в этой части подтверждаются выписками из сводок наружного наблюдения и справками по материалам оперативного мероприятия по прослушиванию телефонных разговоров Моисеева в период с 17 сентября 1996 по 3 июля 1998 года, из которых следует, что с января 1996 по май 1998 года Ч.С.У. провел с Моисеевым 41 встречу у него дома, а также в различных ресторанах Москвы, а в период с сентября 1996 по 3 июля 1998 года звонил Моисееву 66 раз и в ходе состоявшихся между ними телефонных разговоров, как правило, назначались лишь место и время встреч - том 9 л.д.176-177, том 1 л.д.81- 90-93.
комментарий
Свидетель Л В.П. показал в судебном заседании, что возил гражданина Республики Корея Ч.С.У. в район г. Москвы "Строгино", где распложена квартира Моисеева по адресу: ул. Исаковского, дом 12 хор 1, а также в различные московские рестораны вместе с Моисеевым, который, как правило, в обеденное время подсаживался в машину Ч.С.У районе станции метро "Смоленская" напротив МИД РФ, а после посещения ресторана он привозил его на то же место.
комментарий
Л.В.П. опознал Моисеева на следствии и в суде, а также по фотографии - гражданина Ч.С.У., с которым неоднократно встречался Моисеев.
Показания Моисеева на следствии о получении им денежного вознаграждения за передаваемые сведения представителю иностранного государства, подтверждаются протоколами обыска, в ходе которых обнаружены доллары США как в служебном кабинете, так и в квартире по месту жительства.
Свидетель Б.С.Н. подтвердил, что в ходе обыска были обнаружены 4647 долларов США, различными суммами уложенными в нестандартные конверты.
комментарий
Присутствовавшие во время обыска Моисеев В.И. и его жена Денисова Н М., допрошенная в судебном заседании в качестве дополнительного свидетеля, каких-либо замечаний по ходу обыска не высказывали, в связи с чем суд признает обоснованным признание обнаруженных и изъятых в ходе обыска 1100 долларов США на рабочем месте Моисеева в его служебном сейфе, 4647 долларов США, 7 конвертов вещественными доказательствами - том 1 л.д.95-100, 102-105, 154-156, т.6 л.д.35-43, 45-48, том 5 л.д.7-9.
комментарий
В тот же день в приемную ФСБ РФ был доставлен и Ч.С.У., у которого был обнаружен полученный от Моисеева доклад "Политика России на Корейском полуострове" и 4 фотографии с изображением северокорейских дипломатов и ответственных работников МИД РФ.
комментарий
Подсудимый Моисеев не отрицал факта передачи Ч.С.У. названного доклада и фотографий.
Свидетель Т.М.Е. опровергла утверждение Моисеева о том, что она, а не Ч С.У. передала ему документ на корейском языке с перечнем российско-северокорейских договоров и соглашений на 8 листах, так называемого "шпионского задания", обнаруженного во время обыска в рабочем столе Моисеева.
комментарий
Свои показания Свидетель Т.М.Е. подтвердила на очной ставке с Моисеевым - том 3 л.д.100-104.
В судебном заседании свидетель Т.М.Е. стала утверждать, что доклад носит чисто научный характер, а не информационный, и ее показания на предыдущих допросах записаны неверно.
Вместе с тем, свидетель отметила, что после дачи показаний в предыдущих судебных заседаниях ей звонила жена Моисеева - Денисова Н.М., оскорбляла ее, вела себя некорректно и высказывала претензии по поводу данных ею показаний, акцентируя внимание на той части, в какой она говорила о сугубо информационном характере доклада Моисеева.
Данное обстоятельство и явилось, по мнению суда, основанием к изменению Т.М.Е. показаний в дальнейших судебных заседаниях относительно характера переданного Моисеевым Ч.С.У. доклада.
В соответствии с заключением дактилоскопической экспертизы на отдельных листах светокопии исполненного машинописным способом корейском языке перечня российско-северокорейских договоров и соглашений на 8 листах, представляющего собой полученный Моисеевым от южнокорейской разведки текст шпионского задания, имеются отпечатки следов пальцев рук Моисеева - том 4 л.д.20-30.
комментарий
Изъятые у Ч.С.У. вышеназванный доклад и фотографии, переданные Моисеевым в процессе шпионской деятельности, а обнаруженный и изъятый в ходе обыска в служебном кабинете Моисеева в МИД РФ перечень российско-северокорейских договоров и соглашений на корейском языке, полученный от Ч.С.У. в виде шпионского задания, согласно которому Моисеев изготовил копии документов и передал их Ч.С.У., признаны по делу вещественными доказательствами. - том 1 л..д. 132, 133-140, 14 142-152, 102-104, том 5 л.д.7-18, 21-39, перевод Алексеева в т.19.
комментарий
Получение Моисеевым от Ч.С.У. как представителя иностранной разведки шпионского задания и изготовление во исполнение этого задания копий указанных в перечне документов и передаче документов подтверждается помимо заключения дактилоскопической экспертизы и протокола осмотра кабинетов по месту работы Моисеева, где хранились досье Отдела Кореи и копировальный аппарат, на котором, как пояснил Моисеев он изготавливал копии документов, заключением экспертизы по определению достоверности и степени секретности документов о том, что соглашения, протоколы и планы, перечень которых указан в исследуемом документе, имеются в Отделе Кореи 1 ДА МИД РФ - том 6 л.д. 136-14 том 4 л.д.113-154.
Оценив собранные по делу доказательства в их совокупности и каждое в отдельности, суд находит виновность подсудимого доказанной материалами дела, а его действия суд квалифицирует по ст. 275 УК РФ поскольку Моисеев В.И., являясь гражданином СССР, а затем РФ, совершил государственную измену в форме шпионажа, выдав сведения, содержащие государственную тайну, иностранной разведке, в пери 1994-1996 годов собрал и передал, а с 1 января 1997 по 3 июля 19 года собрал, хранил с целью передачи и передал иностранному государству - Республике Корея сведения, составляющие государственную тайну, а также собрал и передал по заданию иностранной разведки - Агентства по планированию национальной безопасности Республики Корея иные сведения для использования их в ущерб внешней безопасности Российской Федерации.
Выдвинутые в защиту подсудимого доводы не могут быть приняты судом во внимание по следующим основаниям:
Суд не может согласиться с тем, что без проверки остались доводы подсудимого об оказании давления, недозволенного законом, при допросах Моисеева.
Как видно из материалов дела, на предварительном следствии показания, касающиеся совершенного преступления, Моисеев давал неоднократно и в присутствии различных адвокатов, неоднократно ему разъясняли права подозреваемого и обвиняемого, при этом какие-либо жалобы применении к нему недозволенных методов ведения следствия ни он, его адвокаты не представляли.
Более того, он еще на предварительном следствии в присутствии того же адвоката стал изменять свои показания, что свидетельствует об отсутствии давления, которое могло бы его заставить давать ложные показания.
В судебном заседании эти заявления Моисеева были проверены. Допрошенные по делу следователь Петухов В.В. и начальник 2 отдела СУ ФСБ России Олешко Н.А. в категорической форме опровергли показания Моисеева об оказании на него какого-либо воздействия. Вместе с тем, они пояснили, что непосредственно перед допросами после разъяснения прав предоставляли Моисееву в его пользование УПК РСФСР и Конституцию РФ, с которыми последний тщательным образом знакомился, после чего добровольно и последовательно давал показания об эпизодах своей преступной деятельности, активно способствуя раскрытию преступления.
комментарий
Утверждения Моисеева о том, что продолжал давать признательные показания в присутствии адвокатов потому, что не доверял им, являются неубедительными, поскольку, как следует со слов подсудимого, дальнейшее изменение им показаний было связано с изменением совместно выработанной с адвокатом позиции.
комментарий
Материалами дела установлено, что Моисеев с 1994 по 3 июля 1998 года во исполнение полученного задания систематически занимался сбором, хранением и передачей южнокорейской разведке известных ему по работе в МИД РФ сведений, составляющих государственную тайну, а так же иной, представляющей интерес для АПНБ по ее заданию информации в ущерб внешней безопасности РФ.
Адвокаты в защиту Моисеева ссылаются на то, что в течение инкриминируемого Моисееву периода имело место изменение законодательства РФ" а до 6 октября 1997 года отсутствовал определенный Федеральным Законом перечень сведений, составляющих государственную тайну, в связи с чем Моисеев не может нести ответственность по новому российскому законодательству, и в его действиях отсутствует состав преступления, предусмотренный ст. 275 УК РФ.
Суд не может согласиться с этими доводами защиты.
Как установлено материалами дела сведения, составляющие государственную тайну, были переданы Моисеевым представителю иностранной разведки в период с сентября 1995 по осень 1997 года.
С января 1997 года вступил в действие новый Уголовный закон, однако каких-либо существенных изменений редакция ранее действующей ст. 64 УК РСФСР не претерпела, за исключением названия статьи и введения в качестве признака объективной стороны преступления в виде хранения в целях передачи составляющих государственную тайну сведений иностранному государству, иностранной организации или их представителю.
Санкция статьи осталась прежней, в связи с чем новый Уголовный Закон нельзя признать усиливающим или иным способом ухудшающим положение Моисеева.
комментарий
Преступное деяние Моисеева носит продолжаемый по времени характер, объективная сторона которого образована относительно тождественными преступными действиями, характеризующимися общностью цели и единством умысла, а поэтому составляет одно преступление.
комментарий
Копия стабильной справки Отдела Корея 1 ДА МИД РФ о военном сотрудничестве между РФ и КНДР в части, касающейся выполнения соглашения между РФ и КНДР по МИГ-29 и завершению Функционирования в КНДР российского комплекса радиотехнической разведки "Рамона" передана Моисеевым осенью 1997 года, то есть в период действия нового Уголовного закона.
комментарий
При таких обстоятельствах вменение Моисееву признака объективной стороны рассматриваемого преступления в виде хранения с целью передачи сведений возможно только с 1 июля 1997 года.
Понятие государственной тайны определяется в Законе РФ "О государственной тайне" от 21 июля 1993 года, действовавшего в период совершения Моисеевым преступных деяний, согласно которому под ней понимаются защищаемые государством сведения в области его военно-дипломатической, экономической, разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности, распространение которой может нанести ущерб безопасности РФ.
Перечень сведений, отнесенных к государственной тайне, утверждался по представлению Правительства Президентом РФ.
Согласно положениям ч.4 ст. 29 Конституции РФ, принятой 12 декабря 1993 года, перечень сведений, составляющих государственную тайну, должен быть определен Федеральным Законом.
Такой перечень был определен Федеральным Законом "О внесении изменений и дополнений в Закон РФ "О государственной тайне" от 6 октября 1997 года.
комментарий
Доводы адвокатов о том, что в связи с отсутствием до указанно времени соответствующего требованиям Конституции РФ перечня сведений, составляющих государственную тайну, Моисеев не может нести ответственность за содеянное, нельзя признать правильным и обоснованным по следующим основаниям:
Конституционный Суд РФ признал ст.1 Закона РФ "О государственной тайне" от 21 июля 1993 года соответствующей Конституции РФ и указал в своем постановлении от 8 марта 1996 года 8-П на то, что "обязанность соблюдать законодательство о государственной тайне вытекает из общеправовой обязанности органов государственной власти, местного самоуправления, должностных лиц, граждан и их объединений соблюдать Конституцию Российской Федерации и ее законы (ст.15 ч.2 Конституции РФ). Следовательно, ст. 1 Закона РФ "О государственной тайне" от 21 июля 1993 года, воспроизводящая применительно к определенной сфере общественных отношений требования статей 15 ч.2 и 29 ч.4 Конституции РФ, соответствует ее положениям.
комментарий
Следует отметить, что ч.З ст.55 Конституции РФ предусматривает даже ограничение прав и свобод человека и гражданина в той мере, какой это необходимо в целях защиты Основ конституционного строя нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства
Согласно ст.2 Закона, "О государственной тайне" от 6 октября 1997 года, перечень сведений составляющих государственную тайну, представляет собой совокупность категорий сведений, в соответствии с которыми сведения относятся к государственной тайне и засекречиваются на основаниях и в порядке, установленных Федеральным Законом. Необходимость включения этого понятия в понятийный аппарат обусловлена приведением первоначального текста Закона в соответствие с Конституцией РФ. Поскольку сами сведения, составляющие государственную тайну, не могут быть в явном виде помещены в текст Закона, избран подход, трактующий Перечень как совокупность достаточно общих категорий сведений описанные в ст. 5 нового Закона.
Таким образам, предусмотренные статьями 5 Законов РФ "О государственной тайне" в редакции 1993 и 1997 годов нормы имеют лишь незначительное терминологическое несоответствие, что никоим образом не может означать, что до 6 октября 1997 года отсутствовали рычаги правового воздействия за посягательство на Основы конституционного строя и безопасность российского государства.
комментарий
Не основаны на законе и доводы о том, что объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 275 УК РФ, составляют указанные в ней действия лишь со сведениями, являющимися государственной тайной.
Предметом шпионажа являются сведения, как составляющие государственную тайну, так и иные сведения, которые собираются или передаются по заданию иностранной разведки для использования в ущерб внешней безопасности РФ.
Собирание и передача Моисеевым сведений для иностранной разведки по ее заданию в ущерб внешней безопасности РФ нашли свое подтверждение в судебном заседании.
комментарий
Согласно заключения экспертизы по определению степени секретности сведений, переданных Моисеевым южнокорейской разведке, после получения северокорейской стороной сведений об аресте Моисеева она поставила перед российской стороной вопрос о доверительности двусторонних отношений. Переданные Моисеевым документы и сведения позволили южнокорейской стороне получать достаточно емкое представление о текущих подходах России к политике в отношении КНДР, Корейского полуострова и об оценках внутренней ситуации в КНДР, что предоставляет Республике Корея возможность для осложнения отношений между РФ и КНДР - том 4 л.д. 153-154, 125, а также использования полученных сведений в ущерб внешней безопасности РФ, возможность посягательства на состояние защищенности жизненно важных интересов государства - конституционного строя, суверенитета и территориальной неприкосновенности РФ от внешних угроз.
Последствия в виде реального ущерба внешней безопасности не входят в число обязательных признаков рассматриваемого состава, относятся к так называемому "составу опасности", поскольку последствия включены в качестве отдаленно возможной цели, в связи с чем доводы защиты об отсутствии в действиях Моисеева состава преступления, в том числе, из-за отсутствия вредных последствий следует признать несостоятельными.
Не соответствуют материалам дела и не основаны на законе доводы адвокатов об отсутствии у Моисеева умысла на совершение государственной измены.
Совершение Моисеевым противоправных действий носит не ситуационный характер, а является результатом продуманных целенаправленных действий.
Наличие у Моисеева высшего образования, ученой степени, регулярное получение гонорара за сбор шпионской информации, наличие определенного опыта работы в качестве агента КГБ, осведомленность о методах работы спецслужб, в том числе и связанных с осуществлением вербовочных операций, свидетельствует о наличии прямого умысла на совершение государственной измены в форме шпионажа
комментарий
Не нашли своего подтверждения и доводы защиты о том, что сотрудником ФСБ М. в сентябре 1996 года с Моисеевым была восстановлена агентурная связь и в ходе встречи последнему было поручено продолжать контакты с Ч.С.У.
Свидетель М. опроверг доводы подсудимого и защиты и показал судебном заседании, что за время контактов с Моисеевым не давал ему каких-либо поручений агентурного характера, во время общения с Моисеевым никогда не упоминал о своей осведомленности о конфиденциальном сотрудничестве Моисеева с органами государственной безопасности.
комментарий
По мнению защиты Моисеев добровольно сообщил сотруднику ФСБ о своих встречах с Ч.С.У., в связи с чем должен быть освобожден уголовной ответственности по примечанию к ст. 275 УК РФ.
По смыслу закона добровольным можно считать лишь такое заявление, которое сделано, когда виновный еще не был задержан соответствующими органами и заявил о своей преступной деятельности в целях способствования предотвращению дальнейшего ущерба в интересах безопасности РФ.
Как видно из показаний Моисеева на следствии "о том, что он передает Ч.С.У. подготовленные по его просьбе служебные документы, никогда сотруднику ФСБ М. не говорил, а только информировал его встречах с Ч.С.У. Никаких указаний и рекомендаций от М. о необходимости дальнейшего проведения или прекращения встреч с Ч.С.У. он не получал" - том 2 л.д. 60-61.
Эти показания Моисеева, данные в присутствии избранного им защитника, в полном объеме согласуются с показаниями свидетеля М. позволяют признать доводы защиты необоснованными.
комментарий
Несостоятельны доводы подсудимого о нарушении его права на защиту в связи с оглашением показаний свидетелей К.Г.Б., И.А.Т., М.А.И которые исследованы судом в порядке ст. 276 УПК РСФСР.
комментарий
Показания указанных свидетелей не имеют какого-либо преимущества перед другими доказательствами и оцениваются судом в совокупности со всеми фактическими данными, содержащимися в материалах дела.
Критически относится суд и к утверждениям Моисеева о ненадлежащем переводе Проекта приказа работы Московской резидентуры на 1997 год, личного досье на Моисеева и шпионского задания и искажение значений некоторых слов.
Так, свидетель М., владеющий корейским языком, показал, что слово "кончжакван" имеет в словаре два значения, как работник и лицо за вознаграждение выполняющий задание какой-либо организации.
Лицо, которое за материальное вознаграждение выполняет задания иностранной спецслужбы, именуется в русском языке агентом этой спецслужбы, в связи с чем правильным является перевод этого слова, как агент, а не как считает Моисеев "работник".
Перечисленные доказательства не противоречат требованиям ст.ст. 69 ч.З УПК РСФСР, ст. 50 ч.2 Конституции РФ. Вся совокупность вышеизложенных допустимых и достоверных доказательств является достаточной для установления виновности подсудимого в инкриминируемом преступлении.
Суд основывает выводы о виновности Моисеева на той части его показаний, которые согласуются с проверенными в судебном заседании другими фактическими данными.
Доказательства, полученные с нарушением закона и юридическая сила которых вызывает сомнение, суд исключает из совокупности предъявленных следствием доказательств.
комментарий
При назначении наказания подсудимому в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ суд принимает во внимание характер совершенных преступлений, степень общественной опасности содеянного, данные о его личности, влияние назначаемого наказания на исправление и условия жизни его семьи, все обстоятельства дела в их совокупности.
Суд также принимает во внимание первое привлечение Моисеева к уголовной ответственности, его возраст, состояние здоровья, длительное нахождение в условиях следственного изолятора, исключительно положительные характеристики с места работы и за весь период содержания в СИЗО, отсутствие отягчающих по делу обстоятельств, что в совокупности дает основание суду признать перечисленные обстоятельства исключительными и назначить наказание с применением ст.64 УК РФ.
Вид исправительного учреждения суд назначает в соответствии требованиями п."в" ч 1 ст.58 УК РФ.
Учитывая общественную опасность совершенного преступления, суд применяет к Моисееву конфискацию имущества.
комментарий
Судьбу вещественных доказательств суд разрешает в соответствии с требованиями ст. 86 УПК РСФСР.
С учетом изложенного и руководствуясь ст.ст.301-305, 312-315 УПК РСФСР, суд
П Р И Г О В О Р И Л:
МОИСЕЕВА ВАЛЕНТИНА ИВАНОВИЧА признать виновным по ст. 275 УК РФ и назначить ему наказание с применением ст. 64 УК РФ в виде лишения свободы сроком на 4 (четыре) года 6 месяцев с конфискацией имущества, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с зачетом предварительного содержания под стражей с 4 июля 1998 года.
Меру пресечения Моисееву В.И. оставить прежней - содержание под стражей.
Конфискацию обратить на имущество, на которое наложен арест - том 1 л.д.110-112, 116-117, 118-124, 125-128, а также на денежные средства в размере 5747 (пять тысяч семьсот сорок семь) долларов США как нажитые преступным путем.
Вещественные доказательства: перечень российско-северокорейских договоров и соглашений на корейском языке на 8-ми листах, доклад "Политика России на Корейском полуострове", 4 фотографии с изображением северокорейцев и ответственных сотрудников МИД РФ, 7 конвертов, хранить при деле.
Приговор может быть обжалован и опротестован в Верховный Суд Российской Федерации в течение 7 суток со дня его провозглашения, осужденным в тот же срок, но со дня вручения ему копии приговора.
Председательствующий: М.Комарова
Народные заседатели: Н.Акимова, А.Майорова