Журнал "Досье на цензуру" |
|
| ||
Хроника суда27 сентября 2000 г.
Продолжалось оглашение документов уголовного дела и обсуждение их участниками судебного разбирательства. Рассматривались протоколы обысков.
При обсуждении протокола обыска на квартире Моисеева суд заинтересовал вопрос, почему документы о поездке делегации во главе с Сысуевым в Сеул оказались дома у Моисеева.
Ответ оказался очевидным. Моисеев был задержан в ночь с 3 на 4 июля 1998г., в это же время производился и обыск. А утром Моисеев должен был вылетать в Сеул, поэтому документы и были дома. Это совершенно нормально. Более того, документы для этой поездки были подготовлены им самим. Все документы не были секретными.
Обсуждался вопрос о долларах, изъятых на квартире Моисеева (4647 долларов).
Комментарий:
Все доллары, изъятые на квартире Моисеева, были упакованы в один пакет. Уже потом, во время первого суда, при изучении материалов обыска доллары оказались в семи конвертах, маркированных посольством Южной Кореи адресованных Моисееву.
Кстати, изъятые при обыске записная книжка, 4 дискеты и даже изготовленные в ФСБ фотографии с непроявленной пленки были вскоре возвращены семье (даже денег за проявление пленки и печать фотографий не потребовали).
Далее обсуждался протокол обыска в кабинете Моисеева. Как установлено в суде, в кабинете ни одного секретного документа найдено не было.
Комментарий:
Это не помешало следствию записать, что в кабинете были обнаружены секретные документы.
При этом, обыски по месту жительства Моисеева (т.1, л.д.94, 95-100) по месту работы Моисеева (т.1, л.д.101, 102-105), на даче Моисеева (т.1, л.д. 106), в нарушение требований ст.ст. 168, 170 УПК РСФСР были проведены без санкции прокурора.
Допущенные нарушения закона признал в своем письме в суд заместитель Главного военного прокурора генерал- майор юстиции Смирнов В.А., который сообщил суду, что на нарушение требований ст.ст.141, 141-1, ст.176, ч.2 УПК РСФСР при производстве обысков в квартире и на рабочем месте Моисеева, следователям строго указано (т.11, л.д.1-2).
Суд (первый суд) в приговоре указал не соответствующие действительности сведения о том, что протоколом обыска квартиры Моисеева подтверждается изъятие 7 конвертов, в которых были разложены доллары США (т.1, л.д. 95-100) и признал(!) эти 7 конвертов вещественными доказательствами (т.1, л.д.154).
Заметим, что в отличие от генерал-майора Смирнова прокурор Дубков, осуществлявший надзор за следствием и участвующий в судебном процессе, в письме ╧ 3у-1065-98 от 11 марта 1999 г. утверждает, что "Следователями следственной группы ФСБ РФ нарушений норм уголовно -процессуального закона допущено не было". Такие вот разногласия у прокуроров, надзирающих за законностью.
Обсуждено постановление о наложении ареста на автомобиль, компьютер, гараж и протокол об отсутствии имущества, на которое может быть наложен арест.
Комментарий:
Арест наложен на совместное семейное имущество и компьютер, принадлежавший дочери. Более того, арест на гараж наложен только после жалобы жены в прокуратуру о том, что обыск в гараже производился без ее участия и ведома. Ты жаловаться? Тогда мы у тебя гараж заберем!
Обсуждался вопрос о приобщении в качестве вещественного доказательства документа на восьми листах на корейском языке, в котором перечислены Российско-Северокорейские соглашения.
Комментарий:
Указанный документ на корейском языке с перечнем документов и сведений не содержит секретной информации, и в разное время публиковался, а сведения появлялись в открытой печати. Он выполнен весьма небрежно (в нем имеются повторения, зачеркивания) и на нем нет никаких подписей, свидетельствующих о принадлежности к АПНБ и интересе АПНБ к перечисленным в нем протоколам, договорам и соглашениям, которые не являются "служебными документами". Ряд из них опубликован в открытых сборниках и бюллетенях, а часть соглашений и протоколов с такими названиями, которые указаны в этом списке, не существуют в природе.
Обсуждался вопрос о приобщении в качестве вещественного доказательства документов изъятых у Чо Сон У при личном обыске.
Комментарий:
Не говоря о том, что названные документы получены с грубым нарушением норм международного права (Венская конвенция 1961 г. "О дипломатических сношениях"), но в них не содержится вообще никаких секретов. Главным документом, изъятым у Чо Сон У ( ПОЛИЧНЫМ ) был доклад Моисеева "Политика России на Корейском полуострове", экземпляр которого был возвращен семье, что более чем убедительно свидетельствует об отсутствии любых секретов в этом докладе. Несмотря на это, доклад был приобщен в качестве вещественного доказательства.
Очень занятно мнение прокурора, который считает, что нормы УПК при задержании и обыске корейского дипломата не должны были применяться (и поэтому ФСБ никаких законов не нарушала) поскольку он был задержан до возбуждения уголовного дела(!!).
Тем не менее, суд (первый суд) в своем Определении отказал в исключении доказательств, полученных незаконным путем.
Было заявлено ходатайство Моисеева о предоставлении санитарного сертификата на установленную в зале суда специальную аппаратуру неизвестного назначения, издающую высокочастотный свист. Суд это ходатайство отклонил, но приобщил его к делу.
Попытка дать отвод судье Губановой Т.К. потерпела неудачу. Ходатайство Моисеева- письменное заявление о ее отводе, поддержанное его адвокатами, было, при поддержке прокурора Дубкова, отклонено народными заседателями Храмовой и Киселевой.