 |
Главная страница | Номера | Именной указатель |
Анна Володина
Применение международных стандартов в области свободы слова в Российской Федерации
А. Володина - юрист Фонда защиты гласности.
Ратифицировав в 1998 г. Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, Россия признала обязательными для себя не только положения этого документа, но и все процедуры, из которых складывается особый механизм защиты прав граждан.
Первоначально этот механизм включал три органа, которые должны были обеспечивать процесс соблюдения государствами - участниками Конвенции принятых на себя обязательств. Этими органами были Европейская Комиссия по правам человека, Европейский Суд по правам человека и Комитет министров Совета Европы. С 1 ноября 1998 г. когда вступил в силу Протокол N 11, Европейская Комиссия прекратила существование, а Европейский Суд по правам человека, частично взяв на себя ее функции, стал постоянно действующим органом.
Именно Европейский суд в своих решениях раскрывает и конкретизирует правовые нормы, нашедшие отражение в Европейской конвенции.
10 октября 2003 г. Пленум Верховного Суда РФ принял Постановление N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации". Пункт 10 Постановления содержит разъяснение Пленума по вопросу применения решений Европейского суда:
Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"). Поэтому применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
До этого разъяснения юрист, ссылающийся в процессе по делу о защите чести и достоинства на решение Европейского суда, рисковал услышать в качестве контраргумента: "В нашей стране судебный прецедент не является источником права и не подлежит применению!" С появлением Постановления N 5 суды обязаны принимать во внимание практику Европейского суда при вынесении решений по данной категории дел.
Теперь, когда, казалось бы, последний барьер на пути внедрения демократических стандартов в области свободы слова в нашей державе пал, можно праздновать победу и использовать мировой опыт.
Однако за те шесть лет, что прошли с момента ратификации Конвенции, журналистское сообщество так и не научилось (или не захотело) применять на практике высокие европейские стандарты. Одни видят причину этого в несовершенстве нашей судебной системы, другие - в длительности принятия решений Евросудом, третьи - в безответственности и недостаточной юридической грамотности наших журналистов и чиновников. На мой взгляд, правы и те, и другие, и третьи. Но на самом деле причин значительно больше.
Давайте детальнее рассмотрим те стандарты, о которых идет речь. Прежде всего, это 10 статья Конвенции:
1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий.
2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.
Одно из первых дел, которое сформировало традиционный, на сегодняшний день, взгляд на право свободно выражать свое мнение, - "Хэндисайд против Соединенного Королевства" [Материалы об этом деле взяты из книги Дженис М., Кэй Р., Брэдли Э. Европейское право в области прав человека (Практика и комментарии). Пер. с англ. - М.: "Права человека", 1997] (решение N 24 от 7 декабря 1976 г.). Заявитель выпустил в свет "Маленький красный учебник", который содержал справочную информацию для подростков и противоречил действовавшему в то время Закону о непристойных публикациях. На г-на Хэндисайда был наложен штраф и вынесено решение об уничтожении не распространенной и оставшейся у него части тиража.
Принимая решения, Европейский суд каждый раз руководствуется следующими критериями, изложенными во 2 части статьи 10:
1. Ограничение права на выражение мнения и санкции должны быть предусмотрены внутренним законодательством страны - участницы Конвенции;
2. вмешательство в реализацию этого права со стороны государства должно быть необходимым в демократическом обществе в интересах защиты тех ценностей, о которых упоминается во 2-й части 10 статьи Конвенции.
Рассматривая жалобу Хэндисайда, Европейский суд отметил, что "некоторая свобода действий внутри государств идет рука об руку с надзором на общеевропейском уровне". Именно упомянутые надзорные функции Европейского суда обязывают его уделять самое пристальное внимание принципам, характеризующим "демократическое общество". Несмотря на то, что в итоге Европейский суд признал действия правительства в отношении заявителя правомерными и не противоречащими 10 статье Конвенции, в решении по этому делу был закреплен один из краеугольных камней права на свободу выражения своего мнения:
"Свобода выражения своего мнения составляет одну из важнейших основ такого общества, одно из главных условий его прогресса и развития каждого человека. С учетом п.2 ст. 10 она применима не только к "информации" и "идеям", воспринимаемым благожелательно или считающимися нейтральными, но и к оскорбляющим, шокирующим или раздражающим государство или какой-либо слой общества. Таковы требования плюрализма, терпимости и широты подхода, без которых нет "демократического общества".
В этом же решении указывалось на то, что "формальности", "условия", "ограничения" и "штрафные санкции", вводимые в данной сфере, "должны быть соразмерны преследуемой законной цели".
К сожалению, удовлетворяя исковые требования в части взыскания с журналистов и редакций непомерных сумм, призванных возместить моральный ущерб, причиненный публикациями, наши судьи зачастую забывают об этом стандарте.
Примеров тому не счесть, поэтому в качестве иллюстрации приведу только один. В январе сего года Федеральный суд Центрального района г. Кемерово рассмотрел дело по иску Амана Тулеева к учредителю газеты "Край" Е.В. Богданову и автору опубликованного материала А.В. Сорокину. Истец просил признать не соответствующей действительности только одну фразу из опубликованной в газете статьи "Для тупых повторили еще раз...". В ней говорилось о повышении тарифов на тепло и электроэнергию. На посвященной этому вопросу пресс-конференции энергетики назвали одни цифры, а пресс-служба обладминистрации - совершенно другие, завышенные в несколько раз. В этом же сообщении приводились высказывания губернатора о недопустимости посягательства "на уровень жизни наших людей". Комментируя это противоречие, А. Сорокин написал: "Лжет в данном случае губернатор. Тех цифр, которые озвучил Аман Тулеев ОАО "Кузбассэнерго" у РЭК не запрашивало".
За моральный ущерб, причиненный этой фразой, истец просил один миллион рублей. Суд принял решение о взыскании с Богданова 350 тысяч рублей, а с Сорокина 50 тысяч рублей. Нетрудно предположить, сколь плачевны будут последствия исполнения этого решения для редакции. В настоящее время на это решение подана кассационная жалоба, однако, по оценкам юристов, представляющих интересы редакции, рассчитывать на снижение сумм, указанных в решении не приходится.
Между тем в деле "Лингенс против Австрии" (судебное решение от 8 июля 1986 г.) Европейский суд подчеркнул, что Апелляционный суд Вены, приговорив Лингенса к крупному штрафу и отдав приказ о конфискации соответствующих номеров журнала "Профиль" и о публикации судебного решения, нарушил нормы Конвенции:
Спорные статьи, как указало Правительство, в то время уже получили широкое хождение, и наложенное на автора наказание, строго говоря, уже не могло помешать ему выразить свое мнение, тем не менее оно равносильно своего рода порицанию, которое, вероятно, может отбить у него охоту заниматься подобной критикой в будущем. Представитель Комиссии справедливо отметил это обстоятельство. В контексте политической дискуссии подобный приговор может, вероятно, отвратить журналистов от стремления внести вклад в публичное обсуждение проблем, затрагивающих жизнь общества. К тому же санкция, подобная этой, могла бы помешать прессе выполнять свою задачу носителя информации и "сторожевого пса" общества.
В этом деле речь шла о конфликте, связанном с публикацией 14 и 21 октября 1975 г. в венском журнале "Профиль" двух статей Лингенса с резкой критикой федерального канцлера Крайского за его снисходительное отношение к Фридриху Петеру, политическому деятелю, председателю Либеральной партии Австрии, который во время Второй мировой войны служил в бригаде СС, и за нападки, с которыми Крайский обрушился на третье лицо - человека, публично разоблачившего прошлое председателя либеральной партии.
Крайский обвинил заявителя в диффамации. 26 марта 1976 г. Окружной суд Вены приговорил Лингенса к штрафу в 20 000 шиллингов. По апелляции, поданной обеими сторонами, Апелляционный суд Вены отменил решение и передал дело на новое рассмотрение окружного суда, который 1 апреля 1981 г. подтвердил свое предыдущее решение. Лингенс вновь обжаловал его, и 29 октября 1981 г. Апелляционный суд уменьшил штраф до 15 000 шиллингов.
Именно в решении по этому делу Европейский Суд указал:
"...свобода выражения мнения, как она определяется в п. 1 статьи 10, представляет собой одну из несущих опор демократического общества, основополагающее условие его прогресса и самореализации каждого его члена.
<...> Эти принципы приобретают особое значение в том, что касается прессы. Хотя пресса и не должна преступать границы, установленные inter alia [Среди прочего - лат.] для "защиты репутации других лиц", тем не менее на нее возложена миссия по распространению информации и идей по политическим вопросам, а также по другим проблемам, представляющим общественный интерес. Если на прессе лежит задача распространять такую информацию и идеи, то общественность, со своей стороны, имеет право получать их. В этой связи Суд не может принять мнения, высказанного в решении суда второй инстанции Вены, о том, что задачей прессы является распространение информации, толкование которой следует оставить главным образом читателю.
Свобода печати наделяет к тому же общество одним из самых совершенных инструментов, позволяющих узнать и составить представление об идеях и позициях политических лидеров. В более общем виде можно сказать, что свобода политической дискуссии составляет стержень концепции демократического общества, которая проходит через всю Конвенцию.
<...> Соответственно, пределы допустимой критики в отношении политиков как таковых шире, чем в отношении частного лица. В отличие от последнего, первый должен проявлять и большую степень терпимости к пристальному вниманию журналистов и всего общества, к каждому его слову и действию. Нет сомнения, что п. 2 статьи 10 позволяет защищать репутацию каждого, т.е. распространяется и на политиков, даже когда они выступают не в личном качестве; но в таких случаях противовесом подобной защиты выступает интерес общества к открытой дискуссии по политическим вопросам.
Несомненным преимуществом системы судебных прецедентов, сложившейся в практике Европейского суда, является преемственность решений и единообразное применение норм Конвенции. При разборе каждой жалобы о нарушении 10 статьи Конвенции Европейский суд решает, было ли обжалуемое "вмешательство" государства обусловлено "неотложной социальной потребностью", было ли оно "соразмерным преследуемой правомерной цели", являются ли доводы, приведенные национальными властями в его оправдание, "достаточными и соответствующими критериям" (п. 62 решения от 26 апреля 1979 г. "Санди Таймс" против Соединенного Королевства").
Детальный разбор самого деяния, норм внутреннего законодательства и всех обстоятельств, способствовавших его совершению, политической обстановки в обществе, ситуации, на фоне которой появлялись в СМИ оспариваемые материалы, - это очень важная особенность процедуры, позволяющая Европейскому суду выносить объективные решения.
Процессуальное законодательство нашей страны требует от судей детального беспристрастного разбора всех обстоятельств, имеющих значение для дела. Попытка читателя припомнить хоть одно российское судебное решение, в котором бы тщательно исследовались настроения общественности, политическая ситуация и "необходимость в демократическом обществе", обречена на провал. Оставим в стороне рассуждения о загруженности судов и ангажированности судей. В нашей стране любой судья - это государственный чиновник. По сложившейся традиции он прежде всего служит государству, а уж затем - Закону. И при вынесении решения российский судья будет руководствоваться именно соображениями "государственной целесообразности".
Однако, на мой взгляд, следует задаться вопросом: а в какой степени заинтересованы сами журналисты в детальном рассмотрении дел, возбужденных по искам о защите чести, достоинства и деловой репутации лиц?
Действующее на сегодняшний день в нашей стране законодательство достаточно демократично. Согласно ст. 152 Гражданского кодекса РФ гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.
В п.3 Определения Конституционного Суда РФ от 27 сентября 1995 г. "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Козырева Андрея Владимировича" было подчеркнуто, что "...в обращении А.В.Козырева в Конституционный Суд поставлен важный и актуальный вопрос: как добиться в каждом конкретном случае, чтобы требования защиты чести и доброго имени не противоречили интересам свободной дискуссии по политическим проблемам в демократическом обществе".
Именно с учетом практики Европейского суда Конституционный суд сделал вывод, который обязательно должен учитываться судами всех уровней при вынесении решений по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации граждан:
"При рассмотрении в судах общей юрисдикции дел о защите чести и достоинства надлежит решать, укладываются ли рассматриваемые сведения в рамки политической дискуссии, как отграничить распространение недостоверной фактической информации от политических оценок и возможно ли их опровержение по суду.
В связи с особенностями и сложностью исследования такого рода обстоятельств, а также руководствуясь задачей предупредить вынесение необоснованных судебных решений, Верховный Суд Российской Федерации может использовать свое конституционное правомочие и дать судам разъяснения, касающиеся судебной практики по данной категории дел. Суды общей юрисдикции вправе и обязаны обеспечивать должное равновесие при использовании конституционных прав на защиту чести и достоинства, с одной стороны, и свободу слова - с другой".
В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 18 августа 1992 г. N 11 "О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждани юридических лиц" (с изменениями от 25 апреля 1995 г.), положения указанного Определения Конституционного Суда не нашли отражения. Однако обязанность доказывать обоснованность своего мнения и политических оценок, распространенных в СМИ, не возлагается на ответчиков, даже исходя из толкования текста этого документа.
В качестве примера приведу одно судебное решение, вынесенное Псковским городским судом. Иск о защите деловой репутации был подан губернатором и Администрацией области к "Независимому агентству новостей" и некоему Н. На сайте информационного агентства было размещено интервью с Н. под заголовком "От администрации области исходит большинство нарушений прав человека". В тексте этого интервью содержалась информация о том, что "наш губернатор нелегитимен в двух измерениях: правовом, т.к. получил мандат незаконным путем, и нравственном, так как именно от Администрации области исходит большинство нарушений прав человека..."
Рассмотрев дело и заслушав доводы сторон, суд пришел к выводу, что ответчик Н. высказывал в интервью свое собственное мнение, на что, в частности, указывала фраза: "Я считаю", использованная ответчиком перед вышеприведенной цитатой. В том же решении подчеркивалось, что ни губернатор, как должностное лицо, ни Администрация не имеют деловой репутации, поскольку не являются участниками делового оборота, не занимаются предпринимательской деятельностью и не вступают в коммерческие отношения, у них другие функции и статус. Сославшись на российское законодательство и международные акты, суд принял решение об отказе в удовлетворении иска, поскольку "каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений" (цитируется по первоисточнику).
В упомянутом выше деле "Лингенс против Австрии" в 70-е годы прошлого века австрийский суд наказал журналиста за использование таких выражений, как "низкопробный оппортунизм", "аморальный", "недостойный" в отношении г-на Крайского. Так уж ли сдержаны в своих суждениях современные российские журналисты?
На сегодняшний день только ленивый не сокрушается о том, что качество журналистских материалов, способность обеспечить доказательственную базу, нормы этики, уважение к русскому языку и своим оппонентам сведены в современной российской журналистике практически к нулю. В большинстве случаев журналисты давно перешагнули порог терпимости, который необходим в демократическом обществе.
Не подумайте, что юрист Фонда защиты гласности начал призывать к "завинчиванию гаек", к цензуре. Да, работа журналиста такова, что он будоражит общественное мнение, провоцирует, гиперболизирует пороки и проблемы, чтобы на них обратили внимание. Журналист - "сторожевой пес демократии", он выполняет общественный долг, и об этом нельзя забывать. Но если бы отечественные журналисты и редакторы почаще вспоминали и другое правило работы, о котором их европейским коллегам не дают забыть ни на минуту, а именно: "сфабриковал факты - ты уволен", то, я уверена, желающих выступить в суде против СМИ стало бы меньше, а общество в целом еще на шаг приблизилось бы к пресловутым европейским стандартам.