 |
Главная страница | Номера | Именной указатель | Где купить журнал |
Лев ЛевинсонПожелание тому человеку
В молодости, проходя мимо официальных серых советских учреждений, где все казалось злым, зловонным, мог ли представить себе некто - не поворот судьбы, нет, - а саму возможность присутствия существа, по сути своей антигосударственного в кабинетах органов власти? Сон! Нет, и не приснилось бы никогда.
Десять лет работы в парламенте при одновременном отнесении себя к правозащитному кругу дают, наверное, на фоне вновь взволновавшихся споров о гражданском обществе и власти, повод сказать два слова о самой возможнос-ти такого сосуществования (с самим собой, в одном лице) - и в активистах этого общества, и, одновременно, где-то во власти. Где-то - потому что случай этого человека не столь чистый, как хотелось бы для красивого эксперимента. Все-таки - парламент. Место, куда сложно запретить приходить сброду, по крайней мере в ранней стадии парламентаризма. Все-таки этот тип намеренно не стрижет волосы, подчеркивая тем свою внеположность чиновничьему окружению. И это не мешает ему участвовать в заседаниях, законотворчестве: привыкли, принюхались, разговаривают. Но интереснее было бы, наверное, посмотреть на некого такого правозащитника в интерьерах Правительства, Минобороны, ФСБ.
И не туда ли влечет нас Гражданский форум?
А почему бы и нет, если власть изменилась? строй изменился? Но если государство другое, не то, что 20 лет тому назад, так, может быть, действительно, место правозащитников в прокуратуре, которая, называя себя ведомством правозащитным и функционально к тому в самом деле предназначенная, примет нас когда-нибудь в свои объятия, и создадим мы там отдел или управление... Вот только грантов тогда не будет.
Как обострить эту тему, чтобы понять - можно или нельзя сотрудничать с властью?
Сидя в Думе, конечно, человек должен сказать: можно. И должно. Но ведь одно дело, когда человек пришел туда сам. Да, впустили (а как не пустишь?), но по большому счету никто не звал, Дума не звала, власть не приглашала. Пришел - и делает, что считает нужным. И другое дело, когда зазывают - тогда жди, используют.
Конечно, гражданин сидит в этом органе, чтобы спорить, качать права (хорошо, когда не только свои). Но ведь работать с властью - и тем более правозащитнику - нельзя без компромиссов, умолчаний, недоговорок. Как иначе? А потом, отсидев в группе над проектом и убедившись в сомнительности результата этого коллективного творчества, можно сказать: сделали, что могли. А можно признать и за собой долю ответственности в соучастии. Редко ведь когда легче становится кому-то от этих наших законов.
Наверное, работать с властью можно, если человек надеется, что будет делать - а уж сможет ли? - свое, задуманное им, порученное ему товарищами. Использовать будет он. Лоббировать, так сказать, высший общественный интерес. Лезть в игольное ушко.
Поэтому, читая в недавнем президентском указе о назначении членами комиссии по правам человека при нем, президенте, уважаемых интеллигентов Бориса Васильева (писатель) и Георгия Жженова (актер), понимаешь, что людей зазвали. А они, старые люди, согласились. И так работать с властью - в роли общественности - бессмысленно.
Палата по правам человека во главе с Валерием Борщевым, где пишущему это довелось пять лет быть ответственным секретарем, называлась некоторыми "при Президенте". По правде говоря, такого важного довеска там не было, хотя мы иногда так и писали на бланке, и к такому написанию многие присмотрелись. Это была часть Политического консультативного совета (ПКС), созданного прежним президентом - структуры по формальным признакам общественной и вроде бы как самостоятельной: не при президенте. Но собиралась Палата в президентской администрации, и курировать ее были приставлены президентские чиновники. Казалось бы, какая разница? Чем отличался тогда-Борщев от теперь-Жженова? Да, правозащитников тогда тоже позвали - не сами они ворвались. Но условие, которое сумел поставить Борщев председателю ПКС Рыбкину: состав палаты будет формироваться нами, а не вами, и работать мы будем по своему, а не по вашему сценарию, - это условие было выполнено.
Для разговора неправительственных организаций с правительством Палата была, кажется, полезной площадкой. В зал бывшего идеологического отдела ЦК чиновники входили, снимая шляпу. Магия места мешала им улизнуть. Они понимали, конечно, с кем имеют дело. Понимали, что власть играет в игры и им вроде как велит играть. Но все-таки тон задавали те, кто сидел в президиуме. То есть не-чиновники.
Поэтому пять лет Палаты не совсем уж ушли в гудок. Многое, конечно, оканчивалось говорением. (Хотя и оно не самое уж последнее дело.) Но что-то материализовалось: например, пакет поправок в кодексы о тюремной системе рождался в Палате, озвучивался там, доносился до прессы и в конце концов, через несколько лет, стал полноценным, подписанным и опубликованным законом. В этом законе, каким он был опубликован весной 2001 года, многое было - другими силами - изменено, сокращено, изуродовано даже, но и ценное нечто сохранилось, услышанное и поддержанное тюремным ведомством тогда в Палате.
Те, кто готов "идти вместе" на путинский Гражданский форум, надеются на нечто подобное: заставить павловских и их хозяев принять наши правила. Иначе - хлопнуть дверью. Блажен, кто верует.
"Не идущие" - не верят.
И те, и другие много говорят для красного словца, обвиняя друг друга по меньшей мере в непоследовательности. Интересно, что и те, и другие правы. Потому что никто не знает, как поведет себя в конце концов Кремль. Но никто не сомневается: как поведет - так и будет.
Скорее всего, вести себя так, чтобы лучшие и честные сбежали через пять минут после открытия, Кремль не станет. Тем сложнее будет им уйти позже. Во всяком случае - сообща. Ведь там - если над правозащитниками грубо надругаются циники, собравшие свой форум в Кремлевском дворце - начнутся новые споры: когда уходить. До или после обеда? Первый хлопнувший дверью может застопорить выход остальным - в глазах общественности. "Ушел такой-то. Прочие остались".
Кажется все-таки, что важно другое. Спор, если не драка, по поводу Форума происходит между теми, кого туда зовут. Любой ругатель из правозащитной тусовки может, передумав, войти хоть в оргкомитет форума, и будет встречен там с объятиями. Но есть те, кого не позовут никогда, - и это тоже гражданское общество, не с большой буквы, не офис под вывеской "граждане", не делегированные представители и освобожденные секретари общества. Активистов того гражданского общества, которое не зовут, которое не участ-вует во власти, не ходит по коридорам, потому что им не заказывают пропусков в эти здания - больше. Скажем так, они - левые. Часто - политически, но всегда - в смысле "чужие".
Человек, работающий в Думе, идентифицируется многими как некто из СПС или "Яблока". Откуда еще может быть думский правозащитник? Ведь депутаты-демократы в массе своей должны все-таки следовать партийной программе и признавать права и свободы, как иной священнослужитель, преодолевая брезгливость, причащается из общей чаши. Конечно, интересы дела требуют толерантности, больше - политической нейтральности, чтобы в нужный момент отыграть ту или иную позицию то с коммунистами, то с ЛДПР, то, когда нужно, даже с правительственными фракциями. Ни один депутат-демократ не осудит ходока-общественника, что он якшается по разным своим полезным вроде бы инициативам с чуждыми. Всем приходится договариваться. Но все равно он, правозащитник, - из вполне определенного лагеря, в котором процветает, и это всем известно, плюрализм, но до известного предела. И покушаться на частную собственность никто никому не позволит.
Будь ты хоть трижды правозащитником.
Хотелось бы, однако, чтобы этот человек, коль ему нашлось место на Охотном ряду, стал, оторвавшись от всех этих фракций, не агентом того общества, которое так называется, а того, которое таковым является. Превратиться в такого собирательного человека нисколько не претендует пишущий эти строки. Но выступать, оказавшись где-то рядом с властью, он (тот человек) должен от пенсионеров, наркоманов, рабочих, сектантов, нищих, толкиенистов... Если, конечно, такого маргинала, представляющего ТАКИХ МАРГИНАЛОВ, вообще не погонят вскоре из всех официальных зданий, а заодно и с гражданских форумов.