Index

Содержание номера

Адам Глобус

Окопник

Неизвестно сколько дней идет дождь. То моросит едва заметной пылью, то сыплется крупными каплями, но не прекращается ни на минуту.

Кажется, небо сливается с землей.

На дне глубокого окопа стоит лужа, полная жидкого ила. Возле лужи, на пустом ящике из-под снарядов, сидит сутулый Окопник в длинной шинели с поднятым воротником. Курит.

Скользя по раскисшей земле, к окопу подходит стриженый новобранец.

- До-о-ождь, - начинает он, оттопырив заячью губу.

Окопник бросает окурок в грязную воду.

- Угостите папироской? До смерти курить хочется. Сам не знаю, когда в последний раз табак нюхал, - бледный новобранец садится на корточки.

- Найдем. - Окопник скребет черными ногтями небритый подбородок. - Спускайся в окоп. А то расселся, как баба.

Новобранец неуклюже соскакивает в яму. Окопник вытягивает из нагрудного кисета трофейный портсигар и достает аккуратную папиросу. Остроконечное синее пламя окрашивает кровью сухой табак.

- Сладкий. - Новобранец выдыхает в морозную темень девственный клубок дыма.

- Завтра с утра немец начнет наступать. - Окопник прячет руки в карманы. - Земля промерзла, по ней хорошо бежать. Это не по грязи карабкаться. А так, по холодку, по морозу, после стопоря самое то в атаку сходить.

- Неужто завтра начнется? - Голос новобранца дрожит.

- А сколько можно в одном окопе сидеть? Самое время бой начинать. Посмотри, какой месяц ясный, какие звезды. Все видно, как на ладони. Время пришло. Я кайзеровцев знаю. Сначала газ пустят, чтобы нас придушить, а потом натянут противогазы и побегут штыками добивать.

- А нам что делать? -Новобранец при всем своем страхе курит медленно и экономно.

- Ждать. Надеть противогаз. Сидеть. Курить в противогазе не стоит. У тебя противогаз есть?

- Есть! Новенький, под размер, сам подбирал, чтобы сидел плотно, но не жал.

- Проблем нет. Наденешь противогаз, подождешь, пока российские гады в отраве захлебнутся, и, услышав команду, побежишь и заколешь тех, кого не задушил кашель. Главное, не нужно жалеть педикулёзных солдат его императорского величества, они хуже, чем вши. - Окопник плюет на толстый лед лужи, ртутно поблескивавший в свете полной луны.

Алмазные крупинки снежинок плавно опускаются на шинельную спину.

- А как вы посоветуете, заявление в партию коммунистов стоит написать сейчас или лучше после атаки? - Новобранец пробует заглянуть в глаза Окопнику, но не может: тот опускает длинные ресницы.

- Написать можешь сейчас, - отвечает он, не поднимая глаз, - только подавать нужно после наступления. Желательно пару фашистов убить, чтобы в партию пойти с чистой совестью.

Новобранец делает глубокую затяжку, и улыбка играет на загорелом голубоглазом лице, пикантно украшенном маленькой ямочкой на круглом подбородке.

- Действительно, лучше напишу после боя. Приду к вам, сяду, закурю и напишу: зачислите меня в ряды настоящих членов национал-социалистической рабочей партии. - Изящное дымное колечко летит в теплый июньский воздух.

Окопник аккуратно засучивает рукава форменной рубашки и говорит:

- Не хочу тебя учить - я не учитель и не отец, чтобы мораль читать - но знай: перед атакой не пей. На хмельную голову умирать легче. Только зачем умирать, если ты и не жил вовсе? - Окопник вытягивает из портсигара упругую папиросу. - Мусульмане не пьют, а воюют - дай Бог или дай Аллах. Кто их разберет. Скажу одно - воюют.

Новобранец снимает панаму и вытирает крупные капли пота, густо усыпавшие бронзовый лоб.

Неизвестно сколько дней стоит невыносимая жара. Люди звереют и сходят с ума от пыльной духоты. Над серыми горами разливается влажно-синее небо.

- Дым лучше пускать не колечками, а струйкой и в рукав.

Новобранец тушит окурок о подошву ботинка, забрасывает в рот прямоугольник жевательной резинки испрашивает:

- Война скоро кончится?

- Наивный...

- Почему?

- А потому, что когда изуверы возьмут город, мы в партизаны пойдем, в горы, в леса, в пущи, развернем партизанку. - Окопник стряхивает пепел на упругий листок подорожника.

- Так вы считаете, что война не кончится?

- Кому как... Для меня война не остановится никогда, - перламутровыми ногтями Окопник с нежностью проводит по хорошо выбритой щеке.

В сонном озере отражаются угольные верхушки елей, за которыми угасает солнце.

- А вы откуда будете? -Новобранец не уходит, ему хочется хоть как-то выразить благодарность за подаренную папиросу.

- Я? - Окопник застегивает верхнюю пуговицу шинели. - Я - здешний.

Авторизованный перевод с белорусского Т.Л.