экология и права человека
Содержание и поиск
Последний выпуск
Предыдущий выпуск
|
Союз "За химическую Безопасность" экология и права человека |
Об издании Содержание и поиск Последний выпуск Предыдущий выпуск |
журнал Индекс
|
| Выпуск 478, 8 сентября 2001 |
Право на справедливый суд
ДЕЛО ПАСЬКО ПРИБЛИЖАЕТСЯ К ЭКВАТОРУ
(хроника процесса)
ДЕНЬ 26 (27 АВГУСТА)
ГАЛИНА МОРОЗОВА СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ, -
ОБЫСК ПРОВОДИЛСЯ С ГРУБЕЙШИМИ НАРУШЕНИЯМИ ЗАКОНА
В этот день в суд была вызвана Галина Морозова, жена Григория Пасько.
Его ангел - хранитель. Боже милостивый, какие же нежные письма писал
ей Григорий из одиночки. Я читал его книгу "Цвет времени" и понимал,
что только любовь Гали спасла поэта от сумасшествия. На которое так
надеялись гебисты. Просчитались. Потому что их жены, попади эти
офицерики в тюремную камеру, бросили бы их на следующий день.
У каждого Мастера должна быть своя Маргарита. И горе тому, кто не
встретил свою суженую.
О том, что происходило в судебном зале мне рассказа адвокат Иван
Павлов.
- Суд выяснял все обстоятельства производства обыска на квартире у
Пасько. Сам он в это время уже находился в тюрьме. Галина подробно
рассказала, с какими нарушениями шел обыск, обстоятельно, вспомнив
каждую деталь. В ближайшее время по поводу незаконности проведения
обыска защита сделает специальное заявление в суде.
Всё, браться и сёстры, спеклись гебешнички. Обыск - незаконен, всё,
что они напихали Григорию в документы могут свернуть трубочкой и вставить
себе в известное место. Нет обыска - дело рухнуло. И только упертый
прокурор Кондаков всё ещё не хочет понять, что самое умное, что он может
сделать - отказаться от обвинения. Но тупая полицейская машина никогда
не сможет остановиться, если мы не разберем ее по винтикам. В октябре
41-го года, когда немцы уже подходили к Москве, в тюрьмах гебисты
расстреляли несколько сот человек, которые были арестованы до 22 июня.
За антигерманские настроения. Можно себе представить, с какими словами
умирали эти люди от пуль палачей.
В.Терёшкин, vlad@bellona.no, enwl-inf@lew.spb.org, 29 августа
ДЕНЬ 27 (28 августа)
КОНТР-АДМИРАЛ МОИСЕЕНКО СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ:
ПАСЬКО СВОИМИ СТАТЬЯМИ ПРИНОСИЛ ФЛОТУ ТОЛЬКО ПОЛЬЗУ.
ПРОКУРОР КОНДАКОВ УГРОЖАЕТ АДВОКАТУ ПАВЛОВУ
В этот день в начале одиннадцатого утра в судебный зал вошел
контр-адмирал Иван Моисеенко. Он рассказал суду, что давно знает
Григория, с удовольствием читает его статьи. Журналист Пасько очень
добросовестно освещал экологическую обстановку на ТОФ, - заявил
контр-адмирал. Моисеенко также рассказал, что он лично разрешил Григорию
приехать на ракетную базу, где утилизировались ракеты. Более того, сам
отвез военного журналиста на эту базу. И при этом пояснил, что данная
база не является режимным объектом, она попадает под действие
международных договоров о сокращении стратегических вооружений. Каждый
год на базе бывают американские военные с проверками. Контр-адмирал
лично показал капитану второго ранга Пасько, как идет процесс разделки
ракет. После выхода в свет статей Григория базе удалось получить
дополнительные деньги, оборот утилизации возрос, люди стали получать
зарплату.
Вчера прокурор Александр Кондаков стал угрожать адвокату Ивану
Павлову, мол, слишком уж он откровенен с журналистами. Это уже вторая
угроза прокурора. Месяц назад он мне сказал, ласково улыбаясь:
- Не доживете вы до конца процесса в нашем климате, не доживете.
Нервничает прокурор, ох, нервничает!
Двадцать девятого числа мы ожидаем появления экспертов из Москвы.
Предстоит жаркая рубка.
В.Терёшкин, vlad@bellona.no, enwl-inf@lew.spb.org, 29 августа
ДЕНЬ 30 (3 сентября)
Десант из "Беллоны". ФСБ стала уничтожать документы. Строчун
Большаков. Письмо Ростроповича
ФСБ уничтожает документы, заметая следы. Чекисты оказывали давление на
журналистов корпункта НЧК с целью выбить показания против Григория
Пасько - день тридцатый.
В воскресенье во Владивостоке высадился из самолета десант из "Беллоны":
Александр Никитин, Йон Гаусло и Влад Никифоров. Десант прибыл на помощь
Григорию. Суд в понедельник начался ровно в десять. В перерыве
неугомонный папарацци Влад решил сфотографировать прокурора Кондакова.
Как на грех, прокурор в этот самый момент беседовал со стройной
блондинкой. Мигнула вспышка, прокурор насторожился и тут же кинулся в атаку:
- А почему не предупредили, почему разрешения не спросили?
Я попытался разрядить обстановку:
- Зачем же так нервничать, Александр Федорович, ну, давайте он нас
теперь вместе с вами сфотографирует.
И Влад сделал несколько снимков, запечатлев меня с моим заклятым другом.
Когда Влад спрятал камеру и отошел в сторону, прокурор стал допытываться:
а кто это такой, на кого работает, куда фотографии отдаст? Я ему терпеливо
объяснял, что Влад - папарацци, любит снимать всех подряд.
- Видно, что давно ему камеру об башку не разбивал, - проворчал прокурор.
- Бесполезно, - парировал я. - У него три камеры. Да и не снял он
никакого компромата. Вы ж на службе, не в бане.
- Он меня с дамой снял, - не мог уняться Кондаков. - А может, это моя
любовница. Жена увидит эту фотографию и наведет мне карачун.
Больше никаких инцидентов не было, судебное заседание закончилось по
расписанию.
В этот вечер был устроен мозговой штурм: адвокаты, Александр Никитин,
Григорий Пасько, Александр Ткаченко разбирали каждую буковку
обвинительного заключения. Лишь очень поздно вечером Ткаченко и Павлов
выделили время для интервью.
- Суд начался с изучения документов, поступившим после его запросов, -
стал рассказывать Александр Ткаченко. - Среди этих документов были очень
важные для защиты, из них следовало, что Григорий постоянно обращался к
командованию ТОФ с просьбами уделять больше внимания утилизации ядерных
отходов. Мы внимательно изучили все поступившие документы и поняли, что
на самом ТОФ в 1986 году не было единого мнения по проблеме утилизации.
Пасько обращался к одному вице-адмиралу с просьбой побывать на базах,
чтобы написать статью, и высокий флотский начальник разрешал, потому что
утилизация нужна и полезна флоту. Другой адмирал утверждал, что никакие
журналистские материалы на эту тему не нужны, потому что опасны, -
связано с ведомственной тайной. А Григорий, как экологический журналист
старался расширить уровень гласности, и теребил их своими рапортами,
запросами. И мы в очередной раз убедились, что Пасько действовал по
журналистки смело, настойчиво, пробиваясь сквозь все эти ведомственные
барьеры. Да если бы он занимался шпионажем, стал бы он писать рапорты,
надоедать звонками? Григорий работал открыто, и работа его была
конкретной - всегда выходили статьи по самым актуальным, самым больным
проблемам ТОФ.
- Сегодня произошло очень знаковое событие, - сообщил Иван Павлов. - Суд
зачитал несколько ответов на свои запросы, из которых следует, что ряд
документов в недрах флота уже уничтожено. Понимаешь, прошли не только
разумные сроки для привлечения виновного к ответственности. Уже
уничтожаются документы, которые ФСБ считает секретными. А секретные
документы хранятся не меньше пяти лет. ФСБ просто заметает следы своего
преступления.
Из рассказов адвоката и общественного защитника всплыла характернейшая
деталь, живописующая работу цензора Большакова. Оказалось, что он
сочинял в ФСБ доносы не только на Пасько, но и на других журналистов,
которые писали на военные темы. Пулеметчик Большаков строчил не
переставая, строчун эдакий! А ведь нет уже никакой цензуры, и цензоров
быть не должно. А вот на славном ТОФ жив такой курилка. Эдакий рудимент
развалившейся империи. К тому же Большаков оказался вруном. Одной рукой
он строчил доносы на журналистов, а другой доклады своему начальству, в
которых рапортовал о своих подвигах на ниве цензурщины: никакой утечки
гостайны он не допускает, граница на замке!
В этот день был допрошен начальник управления поисково-спасательных
работ Василий Воробьев. Пасько обвиняется в том, что выдал данные из
руководства по спасению космонавтов на море японцам. Воробьев показал,
что у Григория был исключительно журналистский интерес к этой теме, что
именно он, Воробьев дал Пасько руководство, и считает, что ничего
секретного в нем не было, и быть не могло.
- Наиболее важным, - делился Ткаченко, - был допрос свидетельницы Оксаны
Семеновой. Она работает в отделении НЧК и корреспондентом, и секретарем,
и переводчицей. Она рассказала, что вся операция по аресту Пасько
началась еще в начале ноября. Группа сотрудников НЧК снимала сюжет у
озера Хасан, все разрешения на съемку у них были получены, все было
согласовано на всех уровнях. И вдруг всю группу арестовали, поместили в
камеры, обвинив в том, что они снимали объекты, которые снимать нельзя.
Но как только Оксану стали допрашивать сотрудники ФСБ, стало ясно -
мифические объекты тут не при чем, гэбне нужен компромат на Пасько.
Гэбисты давили на Оксану, угрожали, обещали, что если она не даст нужных
показаний, то вылетит с работы, и отделение НЧК будет вообще закрыто.
Подтвердилась версия, которую выдвинул на самом первом заседании первого
суда адвокат Карен Нарсесян: арест сотрудников НЧК был частью операции
по аресту Пасько. Когда судья услышал это, он тут же удалил адвоката из
зала суда. И больше в процесс не пустил. Тогда, в каталажке журналистов
допрашивали до часу ночи. Все они были испуганы. И некоторые не
выдержали и оговорили Григория.
Тридцатый день процесса стал знаковым еще и потому, что в суд пришло
письмо от Мстислава Ростроповича. Маэстро написал, что в свое время
опоздал присоединить свою подпись под письмом в защиту Григория. Под тем
давнишним письмом стояли подписи известных граждан России - Ларисы
Богораз, Анатолия Приставкина, Андрея Битова, Андрея Вознесенского,
Дмитрия Лихачева, Даниила Гранина. Ростропович считает, что сейчас очень
важно поддержать Григория Пасько и его семью. И попросил суд судить
правильно, объективно. Сейчас этот процесс важен не только для самого
Григория Пасько, написал маэстро, он важен для понимания России
сегодняшней во всем мире.
В.Терёшкин,igor@bellona.no, enwl-inf@lew.spb.org, 4 сентября
ДЕНЬ 31 (4 сентября)
Бывшего гэбиста доставят в суд менты.
Суд оказался в щекотливом положении
Бывшего следователя ФСБ приведут на допрос под конвоем. Еще один
свидетель подтверждает невиновность Григория Пасько.
В этот день судебный процесс начался в 14.00. До обеда мы были на
пресс-конференции. Закончился суд необыкновенно рано - в 15.30. Когда я
вошел в зал, то застал привычную картину: адвокаты и Ткаченко обступили
стол прокурора Кондакова и продолжали бурную дискуссию. О, этти горячие
эстонские парни... Да еще масла в огонь подлил Влад Никифоров, плавно
вошедший в зал с фотокамерой в руках. Кондаков совсем осатанел:
- Вы теперь кроме ФСБ еще и пограничников мучить будете, ну признайтесь,
начнете мучить?
- Зачем же сразу - мучить? - спокойно ответил адвокат Иван Павлов. -
Мы их просто допросим, на каком основании они задержали и поместили в
кутузку сотрудников НЧК. Это будет совсем не больно.
Итоги дня подвел адвокат Анатолий Пышкин:
- Сегодня был допрошен единственный свидетель - офицер Мизюльченко. Он
был начальником отдела управления ракетно-артиллерийского вооружения
штаба ТОФ. Кроме него, суд вызывал еще одного свидетеля - бывшего
следователя УФСБ по Приморскому краю Изотова, который проводил обыск на
квартире Пасько 20 ноября 97-го года. Но Изотов в суд не прибыл. Кстати,
не в первый раз, хотя повестку ему была вручена, и он в получении ее
расписался. Поэтому суд принял решение доставить его принудительно с
помощью сотрудников милиции.
(У любимого мною Сергея Давлатова есть воспоминание о том, как они
с Иосифом Бродским опоздали к закрытию метро. И увидели, что вход туда
закрыт решеткой, за которой маячит милиционер. Иосиф окликнул его - эй.
Сержант спросил - чего надо? Бродский улыбнулся: чудная картина - мент
за решеткой! Десятого сентября я с особым, извращенным чувством буду
ждать привода гэбиста Изотова в здание суда. Я даже кустюм надену,
галстук повяжу, шнурки продезодораню, сделаю на бороде гофрэ, плиссе и
закрутку!)
Адвокат Пышкин рассказал, что Мизюльченко допрашивали по двум эпизодам,
фигурировавшим в эпизодах дела. Один из них - перечень вопросов, которые
выяснял Пасько у некоторых офицеров флота. По заключению экспертов 8
управления генштаба МО, если получить на эти вопросы подробные,
исчерпывающие ответы, то сведения, содержащиеся в них, будут содержать
гостайну. Кафка может отдыхать! Если ответить ичерпывающе, полно, и с
иголками под ногтями, то уж такое выболтаешь, что нужно будет расстрелять.
Трижды. Ржавыми гвоздями. Утром у сортира. Так и представляю себе, как
Пасько с раскаленным паяльником в руке приступает к офицерам ТОФ: отвечай,
гад, исчерпывающе, мне тут срочно шифровку в Японию нужно с лососем
передать!
Конечно же, данных о том, что полные ответы на эти вопросы были
получены, в материалах следствия нет. Были допрошены свидетели, с
которыми беседовал Григорий, и все они пояснили, что разговоры с ним
носили общий характер, и не касались технических деталей. Сам же
свидетель Мизюльченко показал, что все эти вопросы, а также ответы на
них на сегодняшний день не актуальны в связи с заключением договора
СНВ-2. Все данные об утилизации списанных ракет предоставляются
американской стороне, американские военные регулярно бывают на базах и
все ракеты считают поштучно.
В.Терёшкин,igor@bellona.no, enwl-inf@lew.spb.org, 6 сентября
ДЕНЬ 32 (6 сентября)
На сцене появилась СВР. Суд затянется до конца октября
В суде всплыли справки СВР и ФСБ, в которых указано, что вокруг много
японских шпионов. Адвокаты заявили, что такие факты должны доказываться
в уголовном порядке, а не справками.
Этот судебный день был самым коротким. Он закончился до обеда.
Прокомментировал его адвокат Иван Павлов:
- Сегодня в суде было оглашено заключение почерковедческой экспертизы,
которая была назначена несколько дней тому назад в отношении подписей
понятых на том самом знаменитом протоколе осмотра документов, изъятых в
ходе обыска на квартире у Григория Пасько. Данное заключение подтвердило
наличие поддельных подписей на некоторых листах. В первом судебном
процессе проводилась экспертиза по этому же вопросу. Но она была менее
полная, чем эта. Тогда у понятых не отбирали образцы их подписей. В этом
процессе была обеспечена эта процедура. И это обстоятельство пойдет в
копилку защиты, как одно из оснований признания этого протокола
недопустимым документом. Далее суд перешел к оглашению рада документов,
имеющихся в материалах дела. Это справки службы внешней разведки, ФСБ,
которые носят секретный характер и касаются того, как ведет себя
японская разведка в России. Там также указано, что очень много лиц,
которые фигурируют в материалах дела, так или иначе связаны с японской
разведкой. Защита сразу же обратила внимание - такие данные, такие
обстоятельства должны устанавливаться не какими-то справками СВР, ФСБ, а
приговором суда, вступившим в законную силу. Если кто-то здесь шпионит,
то это должно быть доказано в уголовном порядке. Чтобы установить
принадлежность того или иного лица к иностранной разведке надо пройти
всю процедуру уголовного процесса - и вынести в отношении этого лица
обвинительный приговор. Кроме того, данные справки вообще непонятно как
попали в уголовное дело, и мы тоже обратили на это внимание, потому что
никаких следов запросов в СВР, ФСБ, сопроводительных документов в
материалах дела не обнаружено. Все это мы отметили в своих заявлениях и
надеемся, что суд даст им адекватную оценку.
На этом процесс в этот день и закончился. В понедельник ожидается вызов
тех самых понятых, которые, как подтвердил эксперт, не расписывались в
протоколе. Мы их будем опрашивать по этим обстоятельствам.
- Иван, но почему все же суд так рано закончился?
- Суд близится к концу и большинство документов дела уже исследовано,
остались только заключение экспертиз, которые назначены, но пока не
завершены. Есть очень неприятная новость: сегодня судья сказал, что
производство фоноскопической экспертизы затягивается. По сообщению
эксперта она может быть готова лишь к концу октября.
В.Терёшкин,igor@bellona.no, enwl-inf@lew.spb.org, 8 сентября